Военком лишь пожевал губами: его обычный веский аргумент про лейтенантские 250 рублей был жалок, как удар по воздуху, когда партнер пригибается. Однако, отступать он и не думал:
– В общем, это – приказ. Получи предписание, сдавай паспорт!
Коля взбесился не на шутку:
– Я сказал, я второй раз служить не буду!
– Да? – Иронически осведомился военком и нажал кнопочку на столе.
Через минуту вбежали два здоровенных лба-прапорщика, все в ремнях и с повязками – явно дежурные. Военком, оскалившись, приказал:
– Позовите сюда капитана Кожина, и сами возвращайтесь. Живо!
Коля понял: дело плохо. Военком порвал у всех на глазах первое предписание и злорадно заявил:
– Не хотел по-хорошему, я-то думал тебя поближе к дому пристроить, но теперь хер тебе – потрешь им спину! Поедешь в Киевский округ!
В общем, военком вручил ему предписание при трех свидетелях. Делать было нечего. Однако, Коля представился в штабе округа и точно также, как и в военкомате изложил свою позицию относительно повторной воинской службы. На сей раз, он был, видимо, даже более лаконичен, чем в дискуссии с военкомом. Полковник в строевой части округа такого пассажа не слышал давно и потому тотчас взъерепенился, мол я тебя.... и… выписал Коле предписание в мою родную показную бригаду. Коля дней восемь гулял, осваивая географию Киевских ресторанов, а после все-таки добрался до Чернигова, уже впрочем, в состоянии глубокого похмелья. Бригадира от такого явления Коли народу чуть было не хватил "кондратий". Он долго терся своим большим пузом около вновь прибывшего и не вполне трезвого военнослужащего, что-то шипел и уверял, что заставит, но Коля уже явно планировал в своих мыслях застолье будущего вечера. Понимая, что стойкости у Коли и крейсер Варяг мог бы одолжить, бригадир решил хитро изменить тактику. Он тотчас врубил в лоб казавшийся ему неожиданным вопрос:
– Вот сколько ты получал на гражданке?
Коля, собравшись с мыслями, с трудом ответил:
– Когда 600, когда 700… От пр-р-цента пр-р-ревыпол.. нения зависело… Водички бы мне, товарищ подполковник!..
Бригадир тотчас ушел в ментальный нокаут, передав Колю своему заму.
Майор Григо, зам командира бригады, слыл в военном городке грубияном даже среди прапорщиков-шоферов. Один раз, объявившись на танцах в клубе в изрядном подпитии, он как-то многосложно и витиевато описал биологическое происхождение стоявшего у стенки капитана, как потом выяснилось – командира десантно-штурмовой роты. Капитан не был силен в словесности и его ответ состоял всего из двух коротких слов, последнее из которых могло вызвать у специалистов лишь снисходительную усмешку, своей жалкой трехбуквенностью. Григо, однако, воспринял это слишком уж близко к сердцу. Он что-то зарычал, сорвал с головы фуражку и ударил ею об землю. От нее тотчас отвалились и звонко покатились по полу маленькие пуговки. Григо же, явно жалея, что на нем нет тельняшки, которую можно было бы эффектно при всех порвать, двинулся в атаку на капитана. Поскольку последний также был чужд моральных ценностей многочисленных обществ трезвости, его дальнейшее поведение можно было легко предугадать. Он с некоторым трудом отлепился от стены, и далее уже, видимо, начали работать его инстинкты.
Недели две Григо приходил в себя в госпитале от сотрясения мозга и вкушая весь комплекс проблем, щедро предоставляемых сломанной челюстью. В общем, Коля подвернулся именно тогда, когда Григо был неделю как из госпиталя и уже успел получить строгий выговор по партийной линии за дебош в клубе. Но Коля был спокоен и ироничен как сам Будда. Он видимо, уже представлял себе, как открывает консервы и нарезает, привезенные с Черниговского базара крепкие малосольные огурчики. Во всяком случае, я не зря вспомнил Будду, ибо его губ коснулась легкая улыбка просветленного мудреца. Григо принял улыбку на свой счет и заорал будто слон во время запора:
– Ты что это, лейтенант, тащишься, как пи@#а по стекловате?!!!!
– Никак нет, товарищ майор! – вяловато ответил Коля. Ему уже становилось скучно.
– Да я тебя, б...., забетонирую на тумбочке вместе с твоими е....ми бойцами! Ты у меня, б.... – Григо запнулся придумывая кару гораздо более страшную, чем бетонирование на тумбочке вместе с бойцами, но Коля решил перехватить инициативу:
– Так точно! Готов топтать!
– Чего? – Григо даже удивился.
– Готов топтать службу, пока ноги до жопы не сотрутся! – Коля преданно выпучил глаза, понимая, что его сабантуй может и накрыться, доведи он это дело до скандала.
– Ты че, б.....? Опять лыбишься как пи@#а на Первомай?
– Никак нет! И в мыслях не было!