Все эти недели меня исподволь грызла неизвестность о судьбе жены и дочки. Неужели они так и не вырвались из Шепетовки, через которую уже прокатился фронт?
Мы с Бараненко присоединились к длинной очереди, стоявшей у бюро. Оказавшись наконец у справочного окошка, я назвал женщине фамилию жены, имя дочки. И тут эта немолодая женщина, милое лицо которой запомнилось мне навсегда, порывшись в длинном узеньком ящике с карточками, сказала:
— Ваша супруга Горенштейн Мария Иосифовна, врач, вместе с девочкой двух лет по имени Тамара 27 июля проследовала по направлению к Воронежу.
«Воронеж совсем близко!» — пело во мне. Петр Иванович был рад не меньше. Он сразу объявил:
— Сядьте на поизд — и туди! Хиба я не умию размовляти з начальством?
Так-то оно было так, но в Черкассах ждали госпиталь, раненые, эвакуация. И это решило все.
— Не могу ехать, Петр Иванович, — не имею права.
На том и кончили разговор.
Мы устроились на привокзальном сквере, подстелили шинели и легли. Ночью меня вдруг осенила мысль, от которой я чуть не вскочил: «Она же врач, значит, должна быть на учете в Воронежском облздравотделе!» Утром написал туда письмо с просьбой сообщить о судьбе жены и дочери в Ворошиловградский облздравотдел на мое имя, надеясь, что, если раз повезло, повезет и второй.
Когда мы явились затем в Управление Юго-Западной железной дороги, при нас была написана и отправлена телеграмма на станцию Черкассы, в которой предписывалось начальнику этой станции выделить четыре пассажирских и восемь товарных вагонов для эвакогоспиталя № 3420.
В пути до Черкасс, продолжавшемся трое суток, видели много налетов фашистской авиации и воздушных боев, во время которых нередко находили свою гибель «мессершмитты» и «юнкерсы». Несли потери и наши соколы. Перевес в численности самолетов еще оставался за врагом.
Когда подъезжали к Черкассам, стоял сплошной гул авиамоторов. Бомбили станцию, бомбили переправу через Днепр. Горели здания, слышалась частая пальба зениток. Но жизнь в городе, ставшем фронтовым, шла своим мужественным военным порядком. Начальник вокзала в соответствии с харьковской телеграммой немедленно выделил вагоны для нашего госпиталя. Подготовка к эвакуации завершилась. К 11 часам вечера все прибыли на вокзал. Последняя проверка — и эшелон тронулся в путь на левый берег Днепра.
По дороге случались непредвиденные остановки, не раз наш состав препровождали на запасные пути. Но стоило железнодорожникам узнать, что едет военный госпиталь, которому нужно принимать раненых, опять открывалась зеленая улица.
И вот мы оказались в Донбассе. Адрес, по которому следовали, изменился: вместо Свердловска — шахтерский городок Верхний Лисичанского района. На окраине городка ждало просторное здание школы. Осмотрели его с начальниками хирургических отделений и ведущим хирургом, распределили помещения. А там уже привезли госпитальное имущество. Навести полный порядок усердно помогали шефы — рабочие содового завода с женами, детьми. Они старательно вытерли пыль, вымыли полы, окна, сделали светомаскировку. Из дому принесли цветы, зеркала. Их заботами во многих госпитальных помещениях воцарился совсем домашний дух, который успокаивал и утешал раненых да и всех нас: то было еще одно яркое выражение монолитной сплоченности советского фронта и тыла, патриотической активности нашего народа в военную невзгоду.
Тем временем в госпиталь начали поступать тяжелораненые с подоспевших военно-санитарных поездов. Их мыли в санпропускнике, постригали, одевали в чистое белье. Затем приступали к хирургической обработке, делали операции, переливали кровь, накладывали гипсовые повязки.
На очередной утренней конференции, которую я проводил, дежурный хирург сообщил, что в госпитале 46 тяжелораненых нуждаются в постоянном наблюдении и медицинской помощи. А врачей и медицинских сестер на всех не хватает.
В тот же день я съездил в горвоенкомат, просил поставить вопрос о мобилизации лучших хирургов местной больницы для обслуживания большого потока раненых, который начался в последние дни, — он нас просто захлестывает. Военком отложил ответ на следующий день, считая нужным, очевидно, посоветоваться с руководством области. Но уже вечером мне позвонили из Ворошиловграда: просьба удовлетворена, получим ведущего хирурга городской больницы В. Ф. Сергиевского и еще пятерых врачей, а также лучших медицинских сестер.