Но не всегда, к сожалению, такие встречи завершались благополучно. Чаще, защищая раненых, наши медицинские работники погибали в схватках с более сильным врагом. И это заставляло советских медиков, людей самой гуманной профессии, учиться хорошо владеть личным оружием, неизменно сохранять бдительность.
Понимание объективных причин, в силу которых поток раненых из армейских медицинских учреждений Калининского фронта устремлялся в освобожденный областной центр, где расположился эвакогоспиталь № 3420, не облегчало, конечно, нашей многотрудной работы. Но мы упорно стремились делать все возможное, чтобы вырывать всех пострадавших воинов из костлявых лап смерти.
Иногда можно услышать, что врачи-де привыкли видеть смерть, что для них это дело обычное и поэтому мало трогает, что они, мол, безразличны к чужой смерти. Страшно, больно бывает слышать такие несправедливые обвинения, брошенные в наш адрес.
Да, долг врача сопряжен со многими трагическими утратами, особенно на войне, с ее неминуемыми человеческими страданиями и жертвами. Но каждая из них глубоко печалит, отзывается долгой болью в сердце медика. И не только болью — гневным протестом против прямых или косвенных виновников гибели безвинных людей. Гнев наш активен, он умножает усилия всех медицинских работников, направленные к непрерывному совершенствованию методов и средств преодоления всевозможных болезней, а на войне — увечий, порожденных оружием.
И какая же светлая радость переполняет врача, пусть она и не находит очень заметного внешнего выражения, когда человек, измученный недугом, все же поправляется, встает на ноги! Такую радость нам принесло, например, применение вагосимпатической блокады и масляно-бальзамической тампонады по А. В. Вишневскому при лечении раненых, у которых в плевральной полости накапливался гной. Их мучили кашель и кровохарканье, они пугались крови, у них возникали резкие боли, им трудно было двигаться. Кроме того, у таких раненых нарастало накопление воздуха в плевральной полости, он поджимал часть легкого, что еще более увеличивало дефицит кислорода.
Применение в этих случаях упомянутой методики по Вишневскому заключается в блокировании с помощью раствора новокаина блуждающего и симпатического нервов на шее. Это вмешательство ослабляет жестокие боли, возникающие при ранениях грудной клетки, увеличивает глубину дыхания, устраняет кислородный дефицит. Для улучшения процесса заживления ран этот крупный советский хирург рекомендовал также введение в грудную полость марлевых тампонов, смоченных предложенной им мазью, обладающей бактерицидными свойствами, она подавляет активность микробов.
Надо подчеркнуть, что эта методика, не практиковавшаяся в таких целях в прошлые войны, открыла путь к выздоровлению многим раненым. Непосредственный наш руководитель начальник фронтового эвакопункта № 165 военврач 1-го ранга Д. Н. Биденко принял меры к широкому применению этого опыта.
Кстати сказать, он часто бывал в нашем госпитале, обстоятельно знакомился с организацией работы его приемно-сортировочного отделения, хирургическими блоками, с диагностическими и лечебными кабинетами, участвовал в обходах раненых и больных, давал ценные советы по их лечению. Высокая оценка, которую давал работе госпиталя этот опытный и всеми нами уважаемый коллега, окрыляла весь персонал, придавала нам новые силы.
В мае Д. Н. Биденко пригласил меня к себе в управление и предложил перейти на должность начальника медицинской части крупного хирургического госпиталя. Дмитрий Никифорович свое предложение аргументировал тем, что базовый эвакогоспиталь № 3829 в два раза больше по коечности и штатной структуре, чем тот, в котором я работал. Биденко подчеркнул, что в госпитале имеются хорошие хирургические кадры, но в определенной мере страдает лечебно-эвакуационная работа.
Я отнесся к этому предложению как к приказу и стал готовиться к переходу на службу в новый госпиталь, благо он находился тоже в Калинине. Единственно, что меня огорчало, так это предстоящее расставание со своими товарищами, с которыми мы вместе больше полгода делили трудности войны. Я не мог даже представить себе, как буду обходиться без них.
Познакомившись со структурой госпиталя № 3829, я понял, что надо отремонтировать и освоить чудом уцелевшие соседние здания, принадлежавшие химическому училищу и детским яслям № 48, для того чтобы расширить коечный фонд. Предстояла значительная реконструкция основного корпуса госпиталя, надо было создать новое приемно-сортировочное отделение, перевязочный блок, смонтировать новое рентгеновское отделение. Обо всем этом было доложено Биденко.