И осведомился, обратившись ко мне:
— Ну а конкретно, кого и куда отправляет сегодня госпиталь?
— Всего должны уехать сегодня 320 человек. 260 из них — это тяжело раненные в крупные суставы и бедра, причем 45 перенесли тяжелый раневой сепсис, 120 — с поврежденными конечностями перенесли резекцию крупных суставов, преимущественно коленного и локтевого. Затем значительная часть раненых страдала газовой инфекцией, обморожениями и эрозийными кровотечениями. Наконец, у 57 раненых были комбинированные ранения конечностей, шеи, лица, грудной и брюшной полостей. Само собой, все раненые обработаны хирургически, сепсис ликвидирован, почти на исходе имевшиеся у них тяжелые осложнения, все окрепли и готовы к транспортировке.
Относительно того, куда отправляют наших раненых, мне нечего было сказать. Я знал только, что мы их вывозим к военно-санитарным поездам: № 1111, начальником которого является военврач 3-го ранга Эпштейн, № 1119 — военврач 3-го ранга Ярцев и № 1156 — военврач 3-го ранга Ткаченко. Конкретные места назначения этих поездов определяются в пути, по соответствующим приказам. Об этом я и доложил генералу.
Тут же у него возник новый вопрос:
— Скажите, кроме ампутации бедра, какой процент тугоподвижности поврежденных суставов?
Вопрос простой, но данных для ответа у меня не было, что я и сказал. А Гирголав начал излагать свои мысли по поводу таких ранений, новые для нас и важные для нашего дела.
— Да, — говорил он, — лечение последствий иммобилизации (т. е. неподвижного состояния конечности) — дело трудное, но тем не менее есть основания надеяться на успех в 10 процентах. Остеомиелиты бедра, несмотря на их упорство, также при надлежащем лечении смогут быть процентов на 20 излечены, особенно принимая во внимание ту малую активность хирургов тыла, которая была установлена на последнем госпитальном совете.
Восстановительная хирургия очень нужна на войне, и то, что как бы мимоходом рассказывал о ней Семен Семенович, было очень существенно для нас. Он отметил далее:
— Неправильно сросшиеся переломы и ложные суставы требуют чаще всего оперативных вмешательств, однако эффект от них мы ожидаем скромный — менее 7 процентов. Повреждения мягких тканей в подавляющем большинстве случаев представляют собой повреждения нервов. Практика показывает, что хотя на успех можно рассчитывать в 40 процентах, однако сроки лечения весьма значительны.
Я видел, что генерал уже немолод, устал с дороги, вероятно, голоден, поэтому предложил завтрак. За столом продолжался разговор, начатый Гирголавом. В заключение он подчеркнул, что история поставила нас, советских военных врачей, на особое место. Мы теперь убедились, что оказались впереди военных врачей наших врагов, хотя германская медицинская наука всегда была весьма высока. Мы имеем силы стать в военно-полевой хирургии на первое место и впереди англичан, американцев. Если всех воинов Красной Армии, сказал он, вдохновляет мужественный образ Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, то нас, военных медиков, еще и образ великого русского хирурга Николая Пирогова.
Потом знакомили профессора с госпиталем. Начали с приемно-сортировочного отделения. В этот момент привезли раненых. Как всегда, началась их сортировка и санитарная обработка, людей кормили и размещали по отделениям. Генерал внимательно слушал доклад старшего лейтенанта медицинской службы З. В. Савогиной, он задавал вопросы и получал от Зои Васильевны четкие ответы. Так мы осмотрели почти всех раненых.
Семену Семеновичу понравилась кригеровская система для носилочных раненых.
— Умно придумано, — бросил он, — в три раза увеличивает площадь, и раненые лежат не на полу, а как в купированном вагоне.
Понравилась ему поточная система приема раненых. Здесь же он задал вопрос начальнику фронтового эвакопункта полковнику Барсукову, находившемуся в это время в нашем госпитале в связи с приездом заместителя главного хирурга Красной Армии:
— Скажите, Михаил Иванович, во всех госпиталях так организован прием?
Тот, несколько помедлив, сказал:
— Здесь мне нравится. Все продумано, все сделано для облегчения ухода за тяжелоранеными. В любой момент может быть оказана квалифицированная помощь. В других госпиталях многого не хватает.
Мы пошли в госпитальные отделения. Во время обхода Гирголав возвращался к вопросам восстановительной хирургии, соразмеряя все виденное им с требованиями этого большого дела. Он подчеркивал, что надо всемерно предупреждать инвалидность.