- Что могу вам предложить?
Ребята сделали свои заказы, мы с Леной, учитывая вечер, попросили рыбу с белым вином. Когда Саркис ушел выполнять заказ, я спросил у ребят.
- А как тут с дорожной полицией? Ничего, что я выпью бокал или два?
- Главное, не садись пьяным за руль. Это опасно для тебя и других. А дорожной полиции здесь еще нет. Есть просто полиция. Так, что за штрафы от ГАИ не опасайся, и деньги в права вкладывать не нужно.
Посидев еще немного с ребятами за столом, мы еще раз поблагодарили за помощь и стали прощаться. Сергей предложил обменяться номерами телефонов, на что я с радостью согласился, сказав, что нам нужно приобрести местные сим-карты. Поэтому я занес в память телефона их номера , пообещав позвонить, когда у нас будут симкарты. Мы откланялись. поблагодарили Саркиса за вкусный ужин, раслатились и покинули это гостеприимное заведение.
Утро следующего дня началось со звонка в дверь. Интересно, кто бы это мог быть. Сегодня и завтра у нас должны быть еще свободные от работы дни. Быстро одел спортивный костюм и пошел открывать дверь. На пороге стоял коренастый черноволосый мужчина, одетый в дорогой костюм и шелковую рубашку.
- Доброе утро, сеньор доктор. Я Серхио Кальдерон. Извините, пожалуйста, что так рано, но мне жена позвонила, и сказала, что сын опять отказывается от еды. Вы не могли бы его посмотреть?
Если приходит к тебе домой отец ребенка и говорит, чо ему плохо, врач должен забыть о своих наполеоновских планах на утро, даже, если он проснулся рядом с прекраснейшей из женщин. Это издержки профессии. Правда, в фильмах про полицейских те же проблемы.
Усадив беспокойного папашу в салоне, я пошел наверх приводить себя в порядок. Вскоре мы вышли из дома. Поднялись в отделение. Кальдерон остался ждать в приемной, я же прошел внутрь. Поздоровавшись с дежурной сестрой, которая провела меня в раздевалку для врачей. Переодевшись, я спросил.
- Доктор Копач в отделении? Я могу ее видеть?
- К сожалению, нет, но она должна быть.
Ммда. Похоже, это становится традицией. Ну, ладно, прорвемся.
- Проведите меня, пожалуйста, к ребенку.
Я осмотрел малыша. Особых опасений он не вызывал, анализы были в норме. Катетер в вене функционировал нормально. Взвесили малыша. Со вчерашнего дня он потерял допустимые правилами несколько граммов. Назначил программу инфузии глюкозы на сегодня, после чего попросил поговорить с матерью.
Меня встретила очень симпатичная молодая пухленькая блондинка, говорившая на типичном лондонском кокни.
Она пожаловалась на то, что ребенок начинает сосать грудь, плачет и бросает. А грудь набухла и болит. Я попросил разрешения ее осмотреть. Оказалось, что у молодой мамаши развилось довольно приличное воспаление молочных желез. У нас в Израиле существуют сестры - специалисты по грудному вскармливанию, обучающие молодых мамаш этому процессу. Пришлось взять на себя эти функции. Объяснил и показал, что нужно делать, распорядился о консультации гинеколога и терапевта, ибо мне показалось, что у нее начала подниматься температура. Убедившись, что сестра все записала, оставил и свои записи в историях болезни. После чего откланялся.
На выходе меня встречал встревоженный Кальдерон. Я его успокоил и подробно рассказал о состоянии жены и ребенка.
- Я не знаю как тут со смесями, но если будет возможность у матери кормить ребенка грудью, рекомендовал бы грудное вскармливание.
- Вы правы, сеньор доктор, нас с братьями мать кормила своим молоком, и нам это не повредило. Разумеется, все, что понадобится моему сыну и жене, все будет предоставлено. Что я вам должен, сеньор доктор, за беспокойство и ваш труд?
- Ничего, сеньор Кальдерон. Я нахожусь на рабочем месте, и выполнял свои служебные обязанности. Это не была частная практика.
- Тогда, сеньор Коган, позвольте пригласить вас на обряд крещения моего сына. Приходите с супругой.
- С радостью принимаю ваше приглашение. Но вас не смущает тот факт, что мы евреи.
- Если это не смущало в свое время самого Господа, почему я должен смущаться. До встречи, доктор и спасибо. За вами заедут.
И мы, пожав руки, расстались.
К моему возвращению домой Лена уже заканчивала готовить завтрак. Я, как настоящий мужчина, взял джезву, и стал готовить кофе, ибо этот процесс, как, впрочем, и заварку чая, женщинам доверять нельзя. Был такой писатель, Бабель, который на вопрос, почему у него такой вкусный чай, отвечал- Не будьте жлобом, не жалейте заварки!