- Вы меня не поняли. Я имею в виду разрешение на врачебную практику в Зионе и профессиональную страховку. Мне совершенно не нужно разбирательство с юристами. А насчет денег. Это не главное. Тем более так сложились обстоятельства в последнее время, что я теперь не бедствую.- Подождите, так это о вас был недавний репортаж о событиях в Неаполе?
- Да, было такое дело. Признаюсь, я один из соучастников этого события.
- Ну, Игорь, вы, прямо Грязный Гарри со стетоскопом.
- Полноте, Светлана. Я регулярно моюсь.
И мы оба рассмеялись.
В этот момент в ординаторскую зашла медсестра и сказала.
- Доктор Коган, вас просят к телефону на сестринском посту.
- А кто просит, вы не знаете, случайно?
- Он сказал, Чико. Доктор, по его словам, все поймет.
- Быть не может! Простите, Светлана, я к телефону.
Вместе с сестрой мы подошли к посту, я взял трубку.
- Слушаю, доктор Коган у телефона.
- Док, это Чико. Я на проходной.
- Чико, ты? Живой? Жди, никуда не исчезай, сейчас буду.
Чтобы читателю было понятно о ком идет речь, я немного расскажу о Чико- Бермане Алексее, Алексе, как его звали в семье. Это мой друг и сослуживец по Саерет Маткаль. Тридцати пятилетний, атлетически сложенный, под два метра ростом мужчина, родители которого приехали в Израиль в семидесятые годы прошлого столетия из Биробиджана. Он родился в Израиле, но свободно говорил по-русски, пел русские и английские песни под гитару. Когда один выходец из Аргентины увидел его в учебке, он выпалил.
- Ну, ты и малыш, чико.
С тех пор кличка Чико, прилипла к этому сто девяносто пяти сантиметровому гиганту, с удивительными чистыми детскими голубыми глазами.
Мы с ним сдружились. Не только во время моей периодической резервистской военной службы, я искал с ним встречи, но и был частым гостем в его семье. Его жена, Светлана, была врачом и работала в одной из больниц Иерусалима. Они жили в поселении рядом с городом. В их поселении мирно уживались, как и религиозные, так и светские семьи. Дети дружили, вместе играли. Там проживало очень много представителей творческих профессий, кадровых военных. Когда пришло время Светлане рожать, Алексей повез ее вечером в больницу. Проблема была в том, что дорога проходила недалеко от арабских населенных пунктов, а у местной молодежи (и их более взрослых соседей и родственников) признаком хорошего тона и "крутизны" было закидывать камнями, бутылками с зажигательной смесью, арматурой, а то и обстреливать проезжающие машины граждан Израиля.
По воле случая и палестинских террористов машина семьи Берман попала под этот град. Алекс попытался поскорее проскочить опасный участок, но когда кусок арматуры пробил стекло и вонзился в заднее сиденье рядом с головой жены, муж не выдержал. Из служебного микро Тавора выпустил очередь в сторону нападавших, и прибавил газу. Благополучно доставив жену в больницу, поехал заявить о произошедшем инциденте в полицию. При осмотре машины были обнаружены многочисленные вмятины, разбитое боковое стекло, две пулевые пробоины и пресловутый кусок арматуры.
В результате ответного огня Чико было убито два девятнадцатилетних палестинских
" ребенка", ранено трое и обожжено два, так, как пули попали и в бутылки с зажигательной смесью.
Естественно, был поднят шум об убийстве безоружных палестинских детей озверевшим израильским поселенцем. Многочисленные друзья палестинцев, типа
" Шалом ахшав"* подали в суд на Бергмана за убийство.
Полиция не нашла состав преступления, заявив, что действия Чико были правомерными и представляли собой самооборону. Но наша левая прокуратура стала " шить " дело, хотя капитан Берман был кадровым офицером.
Ему пришлось уйти в отпуск со службы, но это было, даже, кстати, так как Светлана после родов сына и всей этой истории была очень слаба. Алексей взял на себе все заботы о сыне, кроме кормления грудью. Шалом ахшавники пытались устроить демонстрацию в поселении, но были вышвырнуты оттуда соседями и друзьями молодой семьи. Когда в поселение приехала полиция, вызванная демонстрантами, поселенцы уже сгребали в кучу плакаты и транспаранты с надписью" Убийца детей" и тому подобными творческими изысками.