После всех послереволюционных пертурбаций положение семьи с окончанием НЭПа переменилось, но перестроиться тетя Рая не успела. Она пользовалась успехом у молодых мужчин, не очень занятых производительной деятельностью. Одним из них был Даниил Львович Шинкарь (Шенкер). Он был из известной разветвленной семьи, которая имела возможность до революции обучать своих детей в Берлине профессиям врачей и адвокатов, а в Вене музыке и искусствам. Они могли жить заграницей подолгу.
Даниил ни в Берлине, ни в Вене не учился, но в Киеве вел жизнь вольготную. Тимофеев-Ресовский[40] вспоминает, что Киев до революции (думаю, и во время НЭПа, О.Р.) больше, чем другие города России напоминал европейский город – с выставленными на улицу столиками кафе, каштанами, хорошо одетыми и красивыми барышнями, всей легкой атмосферой – идеология оставалась в столице (Харькове).
Даниил был щеголем, на одиннадцать лет старше девятнадцатилетней Раи. Она в него влюбилась. Семья восторгов от будущего зятя не испытывала. Прежде всего, потому, что Рая уже была невестой его дяди по отцу, не намного старше Даниила, но успевшего получить медицинское образование в Берлине, успешного врача, принятого в семье. А Даниил после гимназии занялся установлением Советской власти где-то в Средней Азии и в Крыму. Не прибавила ему популярности и «сдача» родственников, выезжавших в Вену с богатым багажом, имевшая тяжелые для них последствия. Через много лет, когда оказался властям не нужен, вернулся в Киев. Его устроили на строительство знаменитого Дома НКВД (позже Совета Министров), спроектированного московским архитектором И.А.Фоминым.
Совет Министров собирались построить напротив здания ЦК (теперь МИДа), симметрично ему, для этого даже взорвали Златоверхий Михайловский собор. Потом собирались снести «Присутственные места»[41], под вопросом был и снос Софии. Ревнителя русской старины Грабаря заставили согласовать этот проект. Но потом стройка остановилась – не хватало времени и денег, да и жилье для переезжавших в новую столицу из Харькова партийных чиновников нужно было срочно строить (кварталы серых домов на Институтской с милиционерами в подъездах).
Рая познакомилась с Даниилом на проводах дяди, уезжавшего в командировку и, несмотря на неодобрение родителей, быстро вышла за него замуж.
Увы, надежды Раи на красивую жизнь не оправдались. Ей пришлось кончать бухгалтерские курсы и поддерживать семью. В 1936 году, когда казалось, что после неудачной операции и восьми лет брака детей у нее уже не будет, родилась дочь Ирэн – Рена. В 1938 году Даниила посадили – за растрату. Если бы за политику, то это могло быть и десять лет «без права переписки»[42], а так, «для социально близких» – всего пять лет. Во всяком случае, он после освобождения был уже непризывного возраста и, будучи все-таки призван в армию, скорее всего на фронт не попал. А его дядя прошел всю войну врачом; после войны работал в Киеве и даже имел частную практику.
Боня, после непростого выселения Абрама Айзенберга, жила, скорее всего, в спальне. Она была самой умной из детей и тянулась к знаниям больше, чем остальные. Для того, чтобы иметь возможность учиться, пошла работать. Работа должна была быть грязной и тяжелой, иначе рабочий стаж получить было трудно. Правда, в конце трудовой деятельности она уже выполняла работу чертежницы, а кем при этом числилась, не знаю. После получения рабочего стажа Боня поступила на рабфак Киевского Политехнического, а затем и на престижный механический факультет. Получила диплом инженера механика-конструктора. Но профессиональные перспективы не оправдались. Пришло время строить семью.
Ее избранником стал выпускник автотракторного факультета Сельскохозяйственной академии Симон Ковлер. Отец у него был портным, и жили они неплохо – с домработницей, в хорошей квартире в центре города, со стильной мебелью. Поступить в Сельхозакадемию (тогда Сельхозинститут) было проще, чем в Политехнический, из которого он образовался. Но обойтись без рабфака не удалось.
Сеня учился хорошо и мог рассчитывать на аспирантуру. Но вскоре после начала трудовой деятельности его послали на работу во Владивосток, в район Второй речки, где находились известные лагеря (там погиб Осип Мандельштам), промзона и много автотранспорта, которому приходилось работать в условиях бездорожья. Усиленными темпами воссоздавался Тихоокеанский флот. Симон, которого все уже называли Сеней, на работе отличился и вскоре стал заведующим отделом управления Тихоокеанского флота по эксплуатации транспорта.
40
Тимофеев-Ресовский – выдающийся ученый-биолог, уцелевший при Гитлере, но репрессированный при Сталине. Его почти мертвого вынули из лагеря, благодаря его работам по оценке влияния радиации на живые организмы, которые он вел в Берлине. Они пригодились при разработке нашей атомной бомбы.
41