Бандеровцев и власовцев уже простили, а пропав-ших без вести, которых никто не искал — нет.
На завод Артема я не ходил, в какой-то конторе на улице Чкалова, где размещалась часть академи-ческих институтов (ранее и лаборатория Антомо-нова [Рог15]) мной заинтересовались, и спросили, а в радиоуправлении я что-нибудь понимаю? Я уже был готов на многое, в том числе и на это. И тут мне устроили форменный экзамен, заставивший вспомнить всю «военку» — весь радиотракт ракет В-750, все способы управления ими. Естественно, я многое забыл со времени лагерей после четвертого курса [Рог15] — мы надеялись никогда больше с этими ракетами не встречаться, а вот, поди-ж ты, пришлось. «Сел» я на транзисторных схемах — их в тех ракетах и не было. Понял, что не прохожу, но сказали позвонить через неделю.
Тут меня разыскал Виталий Таций. До перехода в Институт Кибернетики он работал в п/я 153 и был, кажется начальником Максима Цветкова — группы автоматического управления. Управления чего именно, он не сказал. Пришли. Вышел Максим, меня начал представлять Таций, но тут появился Глазьев и оттёр Максима. Он довольно подробно рас-спрашивал меня о кафедре, о дипломе, здесь слово вставил и Таций. Глазьев интересовался кругом чтения, моими увлечениями (слово «хобби» еще не употреблялось, по крайней мере, в серьезных разговорах). Узнав, что я прошел Пану и Варзугу на плотах на Кольском и Чуню в Сибири, тоже на «плотах» в виде сплотки резиновых лодок, он воодушевился, сказал Максиму — наш человек.
Мне Глазьев объяснил, что то, что делает Максим — это контур управления второго порядка с обратной связью и намного сложнее они ничего делать и не собираются. Зато у Глазьева в комплексном подразделении гораздо сложнее и интереснее. Он сказал, что сам из Ленинграда, закончил ЛГУ, но волею судеб очутился здесь и не жалеет. Глазьев меня весьма впечатлил. Он ушел с документами в отдел кадров, через некоторое время вышел ко мне несколько разгоряченный и сказал, что все в порядке, — увидимся после оформления. Потом меня долго мурыжили в отделе кадров, заставляли писать и переписывать анкеты, важным оказался номер специальности в военном билете. По ней они могли увидеть, что у меня уже есть второй допуск. Но сказали, что все будет проверяться — и не меньше месяца, а то и двух. Я это понял так, что интервал с «зайдите завтра» увеличился до «зайдите через два месяца».
И я пошел искать работу в третьем слое — в КБ, в которых не нужно было допуска.
Уже зная, где расположен «Точэлектроприбор», я решил начать с него. Не помню, то ли проехал лишнюю остановку, то ли там был перерыв, и я оказался на заводе «Реле и автоматики». Там со мной не стали церемониться — отобрали свидетельство о свободном распределении, подшили в папку и сказали: завтра выходите на работу. На мою попытку что-то узнать о возможном месте приложения моих слабых сил сказали — вы и так направляетесь в КБ новых разработок — какого рожна вам еще нужно? Оказывается, была еще и группа, потом КБ «новейших разработок», в которой работали энтузиасты под руководством Семененко. Но с ними я познакомился позже. В КБ Семененко двадцать лет проработала программистом моя племянница Юля Хасминская. Кажется, оттуда вышел и мой будущий коллега Айнварг.
И я вышел на работу. Пришлось делать то, что я больше всего не любил — чертить. Правда были еще и расчеты, но это много времени не занимало.
Что-то мы чертили (у меня кульмана, кажется, даже не было) и считали. Но было это так неинтересно, что оставляло много нерастраченной энергии. Знакомился с соседями по рабочему месту.
Одним из них был флегматичный парень по фамилии Мешик. Его как-то сторонились, я не понимал, почему. Был он со странностями. Как-то рассказал, что всегда покупает две одинаковые пары обуви, так как обычно из строя выходит «одна туфля». Поэтому носить их нужно попеременно, чтобы одинаково снашивались. Разумная привычка, только откуда у него, скромного инженера, имеется возможность покупать две пары, да еще приличной импортной обуви? Когда проявились еще какие-то удивлявшие меня подробности жизни отрока из семьи, не имевшей никаких материальных, правовых, да и моральных ограничений, я поинтересовался у других, а кто он такой? Мне и объяснили — сынок «того» Мешика, министра МВД Украины, расстрелянного вместе с Берией.
Кажется, с него я и начал блиц-тест проработавших в среднем по пять лет конструкторов, большинство из которых были женщинами. На вопрос: чему равен cos (90º) я получил полтора правильных, шесть неправильных, один шуточный ответ. Еще один меня послал. Кажется, это был местный «пылеглот» (энциклопедист) гордо носивший на пиджаке, в котором он ходил и летом, два поплавка.[17] Недавно назначенный начальник КБ, седой представительный мужчина, восседал на некотором помосте в конце довольно большого зала. На мой взгляд, он был уже старым — около 50. Это был пик его карьеры с хорошей зарплатой — 200 рублей. Мне назначили 85.
17
Нагрудные значки об окончании институтов — одинаковые для однотипных вузов. Ведущие ВУЗы страны имели оригиналь-ные значки. Таких ВУЗов (и значков) на Украине не было.