Игорь предложил пойти к ответственному за компанию заявок — заместителю начальника отдела Павленко. Он знал к кому меня вел — Павленко посмотрел на меня, как на назойливого насекомого и процедил — пока все не закончится, не поедешь.[25]
Выручил меня Игорь Бойко. Он сказал, что в такой работе меня легко заменить и назвал фамилии, удовлетворившие Павленко. Когда я через неделю приехал, ничего не изменилось, а потом собранные ведомости ушли в сводную заявку отдела снабжения.
На конференции, проводимой в Доме культуры п/я 49 (потом ЦНИИ «Гранит») было много интересного. Понимал я далеко не все, точнее очень мало. Мои сокурсники в ней еще не участвовали, хотя у многих уже имелись решенные задачи — ведь они уже работали полтора года в своих ящиках — в «Электроприборе», «Ленинце», «НИИ радионавигации и точного времени».
Запомнилось два доклада на пленарных заседаниях. Первым выступал, кажется, Французов. Он рассказывал о решении какой-то нечетко поставленной задаче в достаточно свободной манере. Но зато мастерски отвечал на все вопросы, в том числе каверзные. Другой выступающий четко сформулировал задачу, но изложить ее решение так же хорошо, как и первому оратору, ему не удалось. На вопросы он старался отвечать подробно, но звучало это выступление не так уверенно, как у Французова. Кроме того, сам Французов задал несколько вопросов, еще более осложнившее положение выступающего. Почти все были убеждены в правильности решения и важности задачи, но подача материала и ответы ставили его в невыгодное положение. С удивлением я воочию увидел, что можно блестяще доложить серую работу и казаться лучше того, который докладывал хорошую работу, но не владеет дискуссионными приемами. Урок запомнился, но, к сожалению, впрок не пошел — до решения задач и докладов было далеко.
Во время собравшегося по поводу моего приезда междусобойчика, ребята из группы рассказывали о своих фирмах и людях в них, удивляясь разнообразию ситуаций и типов, коротко рассказали про задачи, блюдя завесы закрытых тем. Мне это помочь не могло — у меня была другая среда — не только среда общения, но и среда распространения сигналов.
Зато в Химфарминституте пошли навстречу и восстановили Нину с начала следующего учебного года.
Они стояли у истоков п/я 153
За исключением цифр, нет ничего более ненадежного, чем факты.
Создатель американского атомного подводного флота адмирал Хайм Риковер
В середине пятидесятых годов СССР столкнулся с серьезной и все нарастающей опасностью, вызванной деятельностью американского еврея Хайма Риковера. Он, можно сказать, вынудил создать п/я 153 — Киевский НИИ гидроприборов, куда евреев изначально не брали.
Риковер умудрился, в условиях сильного противодействия, настоять на создании американского атомного подводного флота с ядерным оружием. Пентагон пытался «отблагодарить» Риковера — его собирались отправить в отставку, как офицера, выслужившего срок и не получившего повышения в звании (54 года и всего лишь капитан первого ранга). Первый раз это произошло на следующий день после спуска на воду в присутствии президента Трумэна первой в мире АПЛ — «Наутилуса».
Могила отца ядерного флота адмирала Риковера
Сотрудники Риковера обратились к Конгрессу и тот, при поддержке Трумэна, добился переаттестации Риковера в Совете адмиралов. Риковер получил звание контр-адмирала. Благодаря своим уникальным личностным качествам он, будучи высшим офицером, находился дольше всех на действительной службе в американской истории (63 года), дослужившись до высшего звания в мирное время — четырехзвездочного адмирала. Американский подводный флот называется на морском сленге в Штатах еврейским (Jewish Fleet). Сначала с презрительным оттенком, а теперь, может быть, и с чувством признательности.
Если местоположение тогда еще не столь многочисленных межконтинентальных баллистических ракет было с какой-то степенью точности известно, не говоря уже о ракетах в Европе, а основное в то время средство доставки — бомбардировщики — можно было обнаружить радиолокаторами, то атомные подводные лодки американцев могли незамеченными подходить близко к берегам Союза. Они несли при этом ракеты с ядерным оружием. Никакие шпионы и радары их отследить не могли. Лихорадочно принимались Постановления ЦК и Совмина — обеспечить, повысить, углу́бить…
25
Через пару лет я нашел в архиве отдела характеристику Глазьева, подписанную Павленко. В нем отмечались знания, инициативность и настойчивость молодого инженера, проработавшего несколько лет, отмечались его недостатки и делался вывод о нецелесообразности его перевода в старшие инженеры.