БЕЛИСЯ
Однажды меня оставили дома с теткой Верой, маминой сестрой. Все было хорошо. Мы даже пошли гулять, но вскоре я замерзла и стала просить «Белисю». Почему-то я не смогла объяснить ей, что это такое. Чего бедная тетка только мне ни предлагала! Все кончилось жуткими слезами. Только когда вернулась с работы мама, моя нянька узнала, что «Белися» – это детское плюшевое белое пальтишко с капюшоном.
Белися долго жила у нас в доме. Потеряв в процессе эксплуатации свой непорочный цвет, она была перекрашена в малиновый. В этом цвете ее использование происходило как бы по другому назначению, хотя суть оставалась прежней. Белися теперь хранила тепло не моего щуплого тела, а подходившего в ведре теста. Если с вешалки из-за печки доставалась Белися, я точно знала, что пришел какой-то праздник и мама будет печь пироги.
Наши знакомые иногда спрашивали, почему мы называем Белисей малиновое чудовище, заляпанное засохшим тестом. Мне ничего не хотелось отвечать. Хотелось только обидеться и заплакать.
Милое, обожаемое малиновое чудовище! Тайно ото всех надевая тебя, я представляла себя маленьким белоснежным медвежонком. Куда я только ни уносилась в своих мечтах!
Мне кажется, что никакая другая одежда не приносила мне такого удовольствия и такого полета фантазии.
ЧАШКА С НЕЗАБУДКАМИ
Не помню, кто подарил мне в день рождения малюсенькую детскую чашечку с блюдечком белого цвета, с голубыми незабудками. Чашка была мне очень дорога. Мне хотелось играть в чаепитие с утра до ночи. Из чашки было вкусно пить даже простую воду! Когда мой живот раздувался от воды и я не могла уже ничего пить, игра все равно продолжалась. Скорее всего, чашка мне нравилась из-за цветов. Незабудки надолго стали для меня символом какой-то трепетной любви.
Наверно кто-то захочет спросить: что за тема «Чашка с незабудками»? Может быть, кому-то станет жаль слишком восторженного ребенка, потому что, по законам жанра, чашка должна разбиться.
Все случилось, как всегда бывает в жизни или пьесе – чашка разбилась. Мне казалось, что горю не будет конца. Но детские слезы недолгие – они быстро высыхают. Все постепенно забылось бы, но у этой истории оказалось продолжение, которое, собственно, и заставляет меня вспоминать ту злосчастную чашку. Все дело было в моей сестре.
Однажды вечером Лариса мыла посуду и в руки ей попалось блюдечко от моей чашки. Я стояла рядом. Все было тихо и спокойно. И вдруг сестра ни с того ни с сего бросила в пустое помойное ведро блюдце с незабудками, которое разлетелось на мелкие кусочки.
«Зачем блюдце, если нет чашки?», – спросила она. А действительно, зачем?
СОСЕДИ ПО ДОМУ
Дом был поделен на две половины. В нашей жила публика, условно говоря, приличная. Соседями за стеной, у которой стояла моя кроватка, а позже – наш с Ларкой диван, была семья старухи Юнихи. С бабкой я ладила. Она была вечно ругающейся матом маленькой, беззубой старушкой в белом платочке, с зажженной «Беломориной» во рту. При всем при этом Юниха была очень доброй и хорошо относилась ко мне, ласково называя меня Седенькой, видимо из-за моих белокурых волос.
Любимыми занятиями бабки были игра в карты на замусоленные рубли во дворе, у сараев, где постоянно собирались «петушатники», а так же вычесывание гнид из своей головы с помощью полукруглой гребенки, сидя на той же скамейке. Больше ни в каком криминале она замечена не была.
Ее дочь – тоже матершинница – Вера, курившая, как и бабка с утра и до вечера, но только папиросы «Север», была замужем за шофером Николаем, довольно тихим и миролюбивым существом, пока не напивался. Тетка Вера особо запомнилась тем, что, волнуясь, начинала запинаться, и мат у нее получался какой-то затейливый. Еще она иногда надевала шубу из меха кротов, которой очень дорожила. Таких шуб я никогда больше ни у кого не видела. Мне сначала было не понятно, из чего она сшита.
Как-то раз Лариса привезла из пионерского лагеря шкурку крота. Из этой шкурки мы сшили крошечную шубку маленькому голышику. Шубка была с пуговками, вырезанными из старой фетровой шляпы. Вот тогда до меня и дошло, из чего сделана шуба тети Веры. Лариса мою догадку подтвердила.
У Веры и Николая был сын Витька – скромный бандит со вставными передними зубами. К нам он никогда не лез. У него была своя компания.
Витьке очень хотелось, чтобы волосы на его голове росли не вперед, а назад, как у взрослых мужчин. Тогда была мода на такие прически. Одно лето он каждые пять минут мочил голову водой, зачесывал волосы назад и придавливал их тюбетейкой. Бился он упорно, однако ничего не получилось. Он и потом ходил с торчащей вперед челкой.