— Я научился не плохо рисовать, — не сдержался Ниминоки и протянул мне листок.
— Бог, ты мой! Они вылитые…
—
На рисунке были изображены мужчина и женщина в обнаженном виде. Нужно сказать и впрямь не плохой рисунок. Я бы подумал, что это фотография, если бы не штриховые наброски на заднем плане, и фотография землян, а не инопланетных существ. Закинь меня к ним — не отличишь.
Господи! — воскликнул я про себя вспомнив слова Кудисю при нашей первой встрече: «сама судьба подарила вас нам!»
Как я раньше не догадался?
Но не хотелось спешить с выводами. Нужно было продолжить играть роль.
И вот почему.
Если я попал к ним не случайно, как меня уверили, а с определенной целью, то почему до сих пор об этом не сказали?.. хотя теперь понятно — намеков было предостаточно. Если так, то чего они ждут?
Я постоянно слышу слово «добровольно». Имеет ли оно отношение ко мне? Задай я тогда вопрос об этом в лоб, меня наверняка сразу же отправили обратно на Землю, так как догадка опередила бы искреннее желание помочь…
Стерли бы всю память, уничтожили дневник и предстал бы я перед супругой в добром здравии, но с обширной амнезией в башке: «Здравствуй дорогая, я на работе задержался, да еще этот голубь!»
Хорошо, что сдержался.
Но боюсь, передумают.
— Надо же! — мотнул я головой и вернул рисунок Ниминоки.
Нужно было продолжать изображать придурка, за которого они меня держали и, кстати, правильно делали. Но к счастью даже Пазикуу не учел того, что в каждом человеке сидит не плохой актер, способный обмануть не только других, но и самого себя. Например, я всегда думал, что я умнее, чем кажусь на самом деле.
Если я был не первый, то несдержанность Ниминоки была основной причиной провалов. А у них ведь правила! Тут и «жучков» не нужно.
Мою догадку подтвердил суровый взгляд Пазикуу на своего старого товарища.
А еще инопланетяне!
Хотя они тоже имеют право на человеческие слабости.
Я решил не сдаваться и отложить инициативу до удобного случая.
Окончательно меня успокоил глубокий вздох Пазикуу. Он сидел неподвижно, отвернувшись от нас. Кудисю, в свою очередь, скрылся в проходе и вернулся уже без листка.
— Чаю? — предложил он, с натянутой миной и потирая руки.
— А он у вас горячий? — как ни в чем не бывало, спросил я.
— Холодный.
— Тогда лучше кофе.
Посмеялись. Даже Пазикуу не сдержался. Разумеется, никакого кофе у него не было. На Тигиче он не рос, а значит и у Ниминоки. Но мы все-таки попробовали великолепный прохладный напиток из трав и цветов, о которых он рассказывал весь остальной вечер.
Домой возвращались затемно.
Ночь вступила в свои права и за прозрачным стеклом магнитомобиля были видны лишь очертания леса на фоне звездного неба. Я попросил Пазикуу убрать стекло и замедлить скорость. Хотелось подставиться под ветерок, вдохнуть свежего воздуха, почувствовать аромат ночной свежести — сладковатой и пьянящей, какая бывает у меня на родине.
Но я обманулся.
Ничего этого не было — только прохлада и мертвая тишина.
— Пазикуу, у вас, наверное, подобное вряд ли напишут:
Горные вершины
Спят во тьме ночной
Тихие долины
Полны свежей мглой
Не пылит дорога
Не дрожат листы…
— Подожди немного, отдохнешь и ты, — докончил он и ответил. — Нет, не напишут. Нам никогда не вернуть утраченное, а писать о красоте однообразия — это злорадство.
Вот так закончился еще один день. Скоро утро, а спать не хочется — нужно записать все, что произошло со мной сегодня и разложить «по полочкам (черновики я наверное не сохраню).
Глава 21
Двадцать первая запись землянина
Ну, вот и все!
Ничего не вышло.
Я все испортил.
А может и портить-то было нечего? Может, я все это себе придумал?
Глава 22
Двадцать вторая запись землянина
Завтра меня отправят на Землю, а о том, что буду ли я обо всем помнить и останется ли при мне дневник не знаю.
Печально, если так.
В любом случае не жалею, какой бы исход не был. Я закончил свое никчемное время отличными переживаниями. Не хочу винить ни Пазикуу, ни его народ. Наоборот, хочу поблагодарить пусть за случайность, пусть за преднамеренное похищение — все равно.
Если бы время можно было повернуть вспять, то сам бы запрыгнул на их «корабль» и поступил точно так же. но оно неумолимо движется вперед. И я вместе с ним. Ничего не поделаешь.