— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Я видел ее на «корабле», который доставил меня на орбиту Льуаны. Она мне еще пыталась помочь, красивая такая…не смейтесь, правда красивая.
— Хорошо! — смеялся Пазикуу. — Разузнаю!
Ну а теперь в путь — на подвиги!
Глава 25
Двадцать пятая запись землянина
Неужто все закончилось!
Не верится.
Кажется, что снова выкрали, оторвали от родного дома.
Тоска берет. По Земле так не скучал, как уже успел по Тигичу.
А если точнее, то по людям, с которыми пришлось пережить поистине историческое событие. И хотя первое время я злился на Пазикуу и его друзей, что закинули меня к полным дебилам, то теперь благодарен им за предоставленную возможность пересмотреть свои взгляды им подобным и вообще на жизнь. Представить себе не мог, что так скован, замкнут, может оттого и несчастлив.
Кстати, о счастье.
Оно постоянно испытывает меня. Даже сейчас. Нахожусь в ожидании и пока есть время, стараюсь вспомнить на страницах своей амбарной книги все, что со мной происходило. Перед этим я перечитал ее. И теперь даже не знаю смогу ли так же складно изложить мысли, ведь там не было такой возможности.
Вот, доходит до смешного — опять начинаю забывать некоторые буквы. Порой останавливаюсь над каким-нибудь словом и не могу вспомнить. Со мной и раньше такое случалось. Обычно это буквы «т» и «м». Не пойму почему, но именно их забываю как пишутся. Надеюсь мне это не помешает и я успею к приходу Пазикуу. а для этого мечту нужно пригасить, чтобы потом не было так больно. Но я к этому готов и уверен, что не пожалею при любом раскладе.
Сначала мне показали Сому — материк, который должен был стать Новой Землей тигичан. Недалеко от берега была приготовлена землянка, якобы построенная мной. Очень маленькая и неудобная, сделанная на скорую руку, ведь по легенде я торопился вернуться в Толу (так называется материк, где возникла раса тигичан). Надо было походить по окрестностям, осмотреться свыкнуться с обстановкой, чтобы по прибытии не разевать рот от удивления.
А подивиться было чему.
С первых же минут, как ступил на землю, я съежился от ощущения тревоги. Пугало все: непривычная растительность, оказавшаяся впоследствии вполне заурядной, только вот росла она не совсем так, как обычно; голоса птиц и зверей за гущей леса хоть и не отличались от земных, а все же вынуждали вздрагивать. Но больше всего дискомфорт вызывали погода и небо. Влажность чувствовалась очень сильно. Стоило выставить ладонь и она покрывалась капельками. А небо нависало так низко, что, казалось, протяни руку и она скроется в свинцовых тучах. Все как будто давило, сжимало, душило.
— А я не сгнию здесь заживо? — Спросил я Ниминики.
— Нет, костюмчик вам поможет.
Пока я привыкал к обстановке, он все время вглядывался в сторону океана. Даже отвечая на вопросы, не смотрел на меня и проявлял свое внимание лишь мимикой и жестами. Остальные находились подле землянки и о чем-то беседовали. Не знаю сколько бы это еще продолжалось, если бы я, наконец, не подошел к Пазикуу и не спросил, что мне делать дальше.
— Вы уже готовы? Вас ничего не смущает? — в свою очередь поинтересовался он.
— Готов, не готов — все равно поздно учить, — небрежно кинул я. — Не хочу вас обидеть, просто самому так легче. По мне лучше в роли марионетки нежели самому принимать решения. Все, что от меня требуется, это следовать вашим инструкциям. Ведь так?
— Так.
Я вздрогнул. Голос Ниминоки за спиной был неожиданностью.
— Но в течении всего пребывания на Тигиче, Стасик, мы не сможем управлять вашими действиями. Где-то вы должны и сами принять решение. Главное не выходить за рамки.
— Но я их не знаю.
— Их не так много.
Вскоре они мне продемонстрировали каким образом собирались меня в них загонять. Не перестаю удивляться надежности их науки и уверенности ее служителей. На «корабле» на мне не проверяли все приборчики, которыми они напичкали мое земное тело, а сделали это на Тигиче и то, после поверхностного ознакомления с Сомой и пред тем, как отправиться к местным аборигенам.
Совсем озверели! — подумал я тогда.
— А если бы что-нибудь не сработало?
Мой вопрос оказался таким же глупым, как и выражение лица после демонстрации.
— Прием, прием! Синица — я Сорока, как слышите меня?
— Хорошо слышу. А это что, мой позывной?
— Нет, это я шучу.
— Сорока — я Синица. Слышу вас превосходно. Это не шутка. Прием!
Как будто мысли в голове зашевелились (со стереосистемой, которая у меня была когда-то, ничего общего!)