Наконец, они договорили, Сергей проводил меня до подъезда и быстро распрощался, заявляя, что ему сегодня еще "NT патчить". Видали? Даже поцеловать меня не попытался на прощанье. Со мной это просто первый раз в жизни. Вот выдержка у парня!
Разумеется, я его заставила записать мой номер телефона, потому что он сам его попросить не догадался. На всякий случай, сама взяла его номер, но дома, когда открыла бумажку, увидела там только: "207A7A". Хорошо еще, что у отца на работе, в отделе математических методов, сумели расшифровать эту белиберду.
И знаете, этот негодяй мне не позвонил ни на следующий день, ни через день. Со мной это просто первый раз в жизни. Обычно поклонники чего только не делали, чтобы заполучить номер моего телефона. А уж если его получали, то трезвонили с утра до вечера так, что только трубка дымилась. А этот…
Я дня три выдерживала характер, но потом не выдержала и позвонила сама. Весь день было занято. Наконец, на следующий день с двадцатой попытки оказалось свободно. Там сняли трубку, но в ответ раздался какое-то мерзкий писк, похожий на ответ факса. И так продолжалось несколько дней.
Но меня уже за живое взяло. Надоели всякие поклонники-мажоры, хотелось любви умного и интересного человека. Пробовала ему факс отправить, но тоже не получилось. Наконец, я как-то не выдержала и в ответ на гнусный писк факса стала кричать в трубку: "Сере-е-е-ежа! Выключи свой проклятый факс!". И тут – о чудо! – я вдруг услышала ЕГО ГОЛОС. Он недовольно поинтересовался "какой козел звонит в нерабочий промежуток его борды".
– Сергей, – говорю, – это Ирина.
– Какая Ирина? Ник у тебя какой?
– Нету у меня никаких ников, – отвечаю. – Я единственный ребенок в семье.
– А мы где с тобой познакомились? – спрашивает он. – В чате или через Аську?
– Мы с тобой познакомились через Ленку. На ее дне рождении. Неужели не помнишь?
Он еще минут пять что-то там раздумывал и вспоминал (эти ученые – такие рассеянные), но потом, наконец, припомнил. Вообще, конечно, тяжело с ним было общаться. Не могу же я из него клещами вытягивать приглашение в гости или на прогулку. Остальных поклонников за язык тянуть не приходилось; приглашения сходить в кино, на концерт, в театр, в гости, на природу и так далее, сыпались как из рога изобилия. А этот все мямлил, что готов со мной встретится сегодня с 21 до 22 на канале "Кроватка". На каком, к черту, канале? У нас же не Венеция. Наконец, договорились встретиться у меня дома в пять вечера, так как предки очень кстати собрались отвалить в театр. Повесила трубку и подумала, что уж сегодня-то точно влюблю в себя этого парня.
Половину дня потратила на приведение себя в полную боевую готовность. Даже одела воздушную белую кофточку, которую обычно надеваю не раньше, чем через пару недель знакомства. Приготовила ужин, поставила на стол бутылку французского вина. В пять его не было. В полшестого – тоже. Я разозлилась, ужас просто. В первый раз со мной себя так ведут. Наконец, около шести раздается звонок в дверь. Открываю… Надо же! Он себя в порядок привел. Волосы собрал в хвостик, одел чистую майку с надписью по-иностранному "Виндозе – маст дай", принес в подарок горшок с засохшей геранью и авоську с пятью бутылками пива. Ладно, думаю, я его еще в чувство приведу.
Только хотели сесть за стол, как вдруг Сергей увидел в гостиной отцовский компьютер.
– Твой комп? – спрашивает.
– Это отцовский. Он его включать не разрешает. Потом, там все равно запаролено.
Сергей пробурчал что-то про какого-то Митника, не спрашивая включил компьютер и забарабанил по клавишам.
– У тебя отец, – опять спрашивает Сергей, – под мастдаем работает?
– Неа. Он под министерством обороны.
– Оно и видно, – саркастично говорит Сергей. – Граница на замке. Пароль из слова "password" – это круто. Передай своему папаше, что он хоть бы ради приличия пароль сделал посложнее.
– Он сначала нашу фамилию в качестве пароля поставил, – объясняю я. – Но ему в отделе защиты информации объяснили, что такой пароль легко подобрать.
– Ага, понятно, – говорит он. – Ой! Что это? Твой отец РАБОТАЕТ В ЛЕКСИКОНЕ?
– Вроде, да, – неуверенно отвечаю я. – А что?
– Скажи спасибо, что дети за отцов не отвечают, – говорит Сергей. – Иначе я бы ни на минуту в таком доме не остался!
Подумаешь, какой он нервный. Ладно, оторвала я его от компьютера и усадила за стол. От вина Сергей отказался, говоря, что пьет только пиво. Салат по-римски съел с таким безразличием, как будто это был обыкновенный винегрет. А я его, между прочим, часа два готовила и все пальцы себе изранила, пока сумела натереть полагающееся количество сыра.
И главное, никак не можем найти общий язык. На все мои вопросы отвечает что-то непонятное или научное. Сам у меня ничего не спрашивает, только смотрит куда-то в сторону и все время о чем-то напряженно раздумывает. Вот, к примеру, спрашиваю:
– Сергей! А какие фильмы тебе больше всего нравятся?
– Дивиди, – отвечает. – Мпег – фигня полная.
А я этот "Дивиди" и не смотрела. Даже и не знаю – кто там играет. Попробовала музыкой поинтересоваться, те же проблемы. Ну не слышала я группы: "Рилаудио" и "Винамп". Короче, налицо явная интеллектуальная пропасть. Даже игры у нас разные. Хотела предложить ему поиграть в "города", "буриме" или фанты, так он заявил, что играет только в стратегии и "Анрил". Все остальное, говорит, для детей. Я даже обиделась, но он этого, по-моему, не заметил.
Ну, думаю, надо пускать в ход тяжелую артиллерию. Усадила его на диван, села рядышком, призывно нагнулась к нему и шепотом спрашиваю:
– Сергей! А что ты любишь больше всего на свете?
– Юникс! – отвечает этот негодяй, глядя на мою грудь.
Ну что мне с ним делать? А?