Вот это да-а…
Неловко получилось… Выудила из Йогана откровенность, как без белья его оставила…
– Много здесь еще инкубов? – на последнем слове выдержка мне изменила и голос все же дрогнул.
– Лучше бы спросила, сколько здесь не инкубов. Разве что парочка суккуб, все остальные женщины – люди. От вас подпитываться гораздо вкуснее.
– Ты знал, куда я вляпываюсь? Знал, что Феликс, приняв меня за твою очередную любовницу, решит пустить по рукам? Или это привычная практика?
Йоган отвел глаза.
– Коне-е-ечно! Тебе же на раз-два просчитать собственного сына!
– Э-эй! – пошел в защиту он. – Только не говори, что я не пытался тебя остановить!
Ярко вспомнилось его безумное появление в номере.
– Ты решил меня поразить натурой?! – я задохнулась от возмущения. – А словами, Йоган, словами объяснить не пробовал? В следующий раз попробуй с девушкой просто поговорить! Просто поговорить, запомни! А не изображать из себя самца в период гона!
Он возмущенно вскочил на ноги:
– Машкова! И как ты себе это представляешь? Я должен был открыть перед тобой все карты? Выложить про инкубов?!
– Да!
Йоган отшатнулся и перешел на шепот:
– Да ты просто сумасшедшая! – и не понять, чего в его голосе было больше: восхищения или негодования.
– Да я о них еще в «Blaze» прекрасно узнала! Никакой тайны! – фыркнула в ответ. – Мало мне безумных похитителей девушек, так еще и сынок твой нарисовался. Вот ты скажи мне, Йоган Брониславович, все инкубы того?
– Чего того?
– С приветом!
– Попахивает расизмом, Машкова. Не чуешь?
Я отмахнулась. Мол, нашел время шутить неудачно.
– Нет, не все, – все же серьезно ответил он. – Но у многих крышу сносит от вседозволенности. Сложно устоять, когда имеешь власть над людьми.
– Хочешь сказать, что, – я подозрительно прищурилась. – Инкубы управляют…
– Да, своими партнерами посредством эмоций, удовольствия, секса – называй, как хочешь. Мы испускаем особую ауру, что подчиняет человеческий разум и способна влиять на его действия.
– Это ужасно!
– Кстати, мне нужно кое-что проверить, – он в два шага сократил расстояние между нами и теперь стоял очень близко.
– Не прикасайся ко мне!
– Ой, да не дергайся, больно не будет, – как-то утомленно выдохнул Йоган.
Все мои дальнейшие возмущения были прерваны поцелуем.
И если поначалу я сопротивлялась такому беспределу, то вскоре… лишь удовольствие получала.
Целовался главгад просто отменно! Я еще там, на первом этаже, приметила. Правда, тогда насладиться процессом не получилось, слишком страшно было. А вот сейчас… М-м-м…
Когда Йоган отстранился, в голове у меня было пусто, а коленки подкашивались, перед глазами плыл романтический туман…
– Раздевайся, – послышался четкий приказ.
Вот так сразу, да?
Весь туман возьми и в ту же минуту развейся. Обидно.
– Чего?
– Раздевайся и ложись на кровать, – еще властнее сказал Йоган.
– Ага, щас. Спешу прям спотыкаюсь. Насильничать будете?!
Мужчина нахмурился:
– Так я и думал!
– Что?!
– На тебя не действует наша сила! – сияя, словно новогодняя гирлянда, возвестил он. – А может, это я потерял сноровку?
И этот деспот опять впился в мои губы. У-у-у!
– Раздевайся, – тот же приказ, как только отодвинулся.
– Неа.
– Да не может такого быть! – всплеснул руками Йоган и азартно кинулся в очередные поцелуи. – А теперь?
– Да иди ты к черту, Йоган Брониславович! Хватит меня слюнявить!
Молодец, Машкова! Прямо-таки взяла себя в руки! Кремень, а не девка! У-ух! А далось-то как тяжело… В ушах так и шумит кровь. Целуется он точно по-главгадски! Крышесносно!
– Что с тобой не так, Машкова? – прищурился Йоган.
Ну здрасьте, приехали! Вот если девушка не реагирует так, как тебе хочется, то сразу в ней и проблема! Это какого размера эго должно быть? С Пизанскую башню не меньше!
Я вот даже онемела от этой наглости. А Вера Йошке за такое уже голову откусила бы. Повезло «Недельке», что вместо Веры я оказалась. А то осиротела бы газетушка наша.
– Что ты чувствуешь? – он наклонился, пристально всматриваясь в мое лицо. – Признавайся.
Я ответила ему таким же долгим немигающим взглядом, а потом взяла и… призналась. Просил же!
– Есть хочу.
Он моргнул. Один раз, другой и вконец развеселился.
– Ты точно ненормальная, Машкова, – поставил мне диагноз Йоган, как только отсмеялся.
И было в его голосе оно, то самое… Восхищение-е!
Теперь-то я это явно расслышала!
– У меня быстрый обмен веществ. А еще стресс… Немудрено, что я голодная!
– Да-да, – кивнул мужчина китайским болванчиком. – Но за едой тебе спускаться не буду, боюсь, не поймут. Придется потерпеть до утра.
Я едва не взвыла во всю глотку:
– Как до утра?!
– Ты что помрешь с голоду за это время? – вполне искренне удивился он.
Пф-ф!
– Я не собираюсь ночевать в этом гнезде разврата!
– А придется, – по-доброму усмехнулся главгад. – Иначе примешь в этом разврате самое, что ни на есть, непосредственное участие. Там как раз все только развернулось.
Я поежилась. Бр-р! Нет, спасибо. Пожалуй, устроюсь здесь, смирю брезгливость.
– А если сюда кто ворвется?
– Не ворвется. Я своего сына знаю. Ключ единственный, без него двери не открыть. Да и охранки магические по периметру комнаты наверняка навешаны. Можешь спать спокойно. Никто ломиться не будет, не звери же мы, ей Богу.
Ох я бы и поспорила…
– А где будешь спать ты? – скрестила руки на груди.
– На пол даже не намекай, Машкова. У меня спина больная. На такие жертвы даже ради тебя я пойти не готов.
Эх… Старость – не радость. Что я изверг какой? Еще утром не разогнется. Кто меня тогда защищать станет?
– Будешь приставать я…
– Не буду, – нетерпеливо перебил он. – Если сама не попросишь.
Я зыркнула на него исподлобья:
– Не попрошу.
– Ну тогда и волноваться нечего.
Ага. Легко ему говорить. Это не он с инкубом одну постель делить собрался!
Я демонстративно тяжело вздохнула, но согласилась. А что делать было?
Расстилать кровать мы предусмотрительно не стали. Мало ли с кем Феликс там кувыркался. А новым бельем застилать… Да и стоит ли стараться на пару часов? Легли поверх, прикрылись простыней, что Йоган достал из шкафа. Свет погасили.
Но сон не шел. Близость горячего мужского тела и жгучие поцелуи, которые до сих пор чувствовались на губах, не давали заснуть. Мысли всякие настойчиво лезли в голову… Недостойные…
– А кто такие трофеи? – почему-то шепотом спросила его я, не беспокоясь, заснул главред или нет.
Чувствую же, что не спит.
– Женщины, которые прекрасно подходят инкубам для питания. Их можно делить с остальными или дать особые привилегии. Или жениться. Но это редко.
Еще бы! В погоне за постоянным удовольствием и на семью времени не остается.
– А ты это специально про трофей сказал, чтобы он отстал или я действительно для тебя… – идеальный корм? Очередная игрушка? Что-то особое значу?
Я сама толком не знала, что именно спросить…
– А тебе бы самой как бы хотелось?
Ответить мне оказалось нечего, поэтому я сделала вид, что пропустила вопрос мимо ушей, а Йоган настаивать не стал.
Покусывая нижнюю губу, я размышляла о случившемся.
– Слушай, а почему у тебя конфликты с сыном? Чего не поделили-то?
– Это долгая история.
– А я никуда не спешу.
Несколько минут в тишине комнаты слышалось только пение цикад из сада. Легкий ветерок колыхал прозрачную занавесь. На потолок отбрасывала светлую дорожку луна.
– Спи, Машкова! А не разговоры разговаривай. Утром опять запоешь свою песню про будильник!
– Не запою! – обиженно засопела я.
Йоган лишь шикнул на меня и вскоре я действительно забылась сном без картинок. Даже о переживаниях забыла! Вот это вымоталась!