Вот и сейчас, я, как маленькая девочка – Алиса, попала в страшную сказку. И разница лишь в том, что ей повезло, она смогла проснуться, а мне это не грозит. Увы.
– То есть, ты мне не брат? – и пусть я задала вопрос еле слышно, губы онемели, но Чиж услышал и взвился:
– Брат!
– А отец… – еще тише продолжила, не обращая внимания на то, как Мишка сжал кулаки и напрягся, словно перед очередной схваткой. – Не отец?
– Отец! – выдвинул вперед подбородок бра… он. – Просто не по крови.
Я кивнула.
– Теперь мне все понятно…
– Что тебе понятно? – он нахмурился, а когда я не ответила, вдруг закричал: – Что тебе понятно, Ань? Что?!
Я отвернулась. Даже смотреть на него сейчас не хотелось.
– И то, почему мы с тобой так непохожи и твое отношение… Зачем сближаться с тем, кто тебе неродной? Бесполезная трата времени. Правда ведь?
– Дура!
– Вот. И оскорбить меня тебе раз плюнуть, – так же меланхолично проговорила я. Хоть внутри все звенело от эмоций, а наружу они пока не прорывались. – Я всегда знала, что с нами что-то не так…
Чиж подскочил ко мне, резко развернул к себе и схватил за плечи:
– С нами все так! Я просто хотел защитить тебя, глупая!
– От чего? – скорее, отдавая дань привычке, чем от любопытства, спросила я.
– От этого мира! От существ! От их дебильных законов! – с каждой фразой он распалялся еще больше и тряс меня, как грушу. Словно намерился вбить свою правду. – Чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности! Неужели так трудно это понять?
– Ты опоздал. Я все равно узнала о вашем существовании. Только вот не от тебя.
Он шумно выдохнул.
– Анька, ты даже не представляешь, куда ты вляпалась из-за глупого любопытства! Иногда мне кажется, что неприятности родились вперед тебя…
– Хорошо, что тебя они не затронут, – тут же вставила я. – Не пойму, почему ты не сказал нам о «Blaze»? Знал же, для чего мы туда суемся, план с нами разрабатывал, а о главной опасности умолчал.
Предатель.
Его глаза блеснули желтым. На мгновение мне даже показалось, что на меня смотрит зверь, а не человек.
– Да не знал я, что этот клуб инкубский! Не знал! – почти прорычал он. – Иначе ноги бы вашей с Веркой там не было! Уж я бы позаботился!
Ага. Свежо предание. Защитник выискался.
– А какое удовольствие ты, наверняка, получил, когда делал из меня дуру! В глаза смотрел и доказывал, что инкубов не существует! Еще и наплел, что конца записи нет. Ты ее стер, да?
– Ты не понимаешь, Аня! Я из себя дурака делал. Из себя! – он хорошенько так меня встряхнул, аж зубы клацнули. – Ты должна была мне поверить и забыть про это дело! И остаться защищенной от моего ужасного мира!
Я хмыкнула. Как у него все просто получается! Прикрылся благородством и будь здоров, не виноват. Не обманывал, не лукавил, не манипулировал, как куклой.
– А ты…
– А я опять оказалась неправильной, не такой, как вам всем надо! Да?
– Да! Нет, – он закусил губу. – Ань…
А я ведь всегда равнялась на него… Хотела быть пусть не лучше, но никак не хуже.
– Перестань меня трясти, наконец!
– Прости, – Мишка разжал руки. На моих предплечьях так и остались красные следы от его пальцев. Мысленно я вяло отметила, что будут синяки. – Ань… Ты моя сестра, понимаешь?
Чиж приподнял мое лицо за подбородок и заставил заглянуть в глаза:
– Моя любимая младшая сестренка. Была, есть и всегда будешь. А кровь… Что кровь? Черт с ней! Ты моя родня и это ничего не изменит. Веришь?
Глядя на этого взрослого мужчину, в чьих глазах сейчас светилась искренность, тревога и даже ранимость, мне очень хотелось верить. Но… что-то внутри болело и не давало это сделать, наоборот, подзуживало на совершенно другие эмоции.
– Отец, – на этом слове я неловко запнулась, подавилась воздухом. Имею ли право так называть его? – Он тоже…
– Оборотень. Да.
– А мама?
– Человек. Как и ты.
– А твоя мама?
– У нас одна мама на двоих, Аня, – он поджал губы. – А про биологическую я ничего не знаю и знать не хочу.
Я замолчала. Сурово.
Чиж обеспокоенно крутился рядом, все пытался поймать мой взгляд. А я смотрела на разорванную одежду, что пала смертью храбрых от оборота хищных кошек, на оставленную возле двери дорожную сумку, которую забыла разобрать… В общем, всюду, лишь бы не на чужого родного Мишку.
– Мама знала?
В солнечном луче, будто прорезавшим коридор пополам, кружились пылинки. Надо бы затеять влажную уборку…
– Да.
– Вот как? – сглотнула горечь, комком вставшую в горле.
– Отец ее любил, – словно в оправдание развел руками он. – Да и маленького они ждали. Мама должна была знать, что носит оборотня.
Мне как по голове кто дал:
– Маленького? Откуда ты…
Чиж потер виски, сжал переносицу. Голова у него, что ли, разболелась?
– Узнал незадолго до аварии.
Я сощурила глаза и не смогла сдержать обиды:
– А ты говоришь опасно… Папа вот не побоялся рассказать маме правду.
– И погиб! – жестко припечатал в ответ.
Я похолодела от очередной ужасной догадки. Ну вот что за деньки у меня настали?! Один страшнее другого!
– Ты думаешь, та авария была неслучайной?
– Не знаю, – буркнул он. – Прямых доказательств, конечно, у меня нет… Но и в совпадение, что аккурат после того, как отец раскрыл перед мамой существование оборотней, мы попали в автокатастрофу, верится с трудом.
С одной стороны, мне было очень больно об этом говорить. Пусть гибель родителей в прошлом, много времени утекло, а боль не притупилась… А с другой, хотелось побольше узнать о той скрытой от меня стороне их жизни. Сама себе сейчас напоминала того, кому и хочется, и колется. Просто эмоциональный мазохизм чистой воды какой-то…
– Как она восприняла это?
– Она его любила, – просто ответил Чиж и замолчал.
Будто любовь сама собой все объясняет.
Между нами повисло напряженное молчание.
Все эти годы мне не давал покоя один вопрос. И когда, как не сейчас его озвучить? Раз мы впервые, выходит, говорим начистоту…
– Как тебе удалось тогда выжить?
Мишка в дополнительных уточнениях не нуждался, сразу понял, о чем я. Только взгляд его потяжелел и опустел, точно он сейчас мысленно вернулся в ту роковую ночь.
– Я спонтанно обернулся во время столкновения. Как из машины выбрался, не помню. Очнулся в лесу уже после взрыва.
Вот и очередная разгадка… Ничего особенного, но на сердце почему-то стало не легче, наоборот, потяжелело.
– Я хочу побыть одна, – бросила на ходу.
Скорее в спальню, подальше от, как оказалось, лживой жизни.
Только вот Чиж меня так просто не отпустил.
– Ань… Анютин… – стеной встал на моем пути. – Котенок…
– Ты стал жаловаться на слух? – сама удивилась металлическим ноткам, прозвучавшим в голосе. – Уходи, Миша.
– Я никуда не пойду!
– Вот как? Тогда пойду я!
– Куда?! – рявкнул он. – Ты не в себе!
– А ты, можно подумать, в себе! – съехидничала в ответ. Ишь, нашелся оценщик адекватности! – Хватит меня опекать!
Я обогнала рыжего наглеца, залетела в спальню и захлопнула перед его носом дверь.
– Ань, – глухо окликнул меня.
– Я переодеваюсь!
После этого, конечно, ломиться в двери он перестал, но не ушел и не бросил попытки меня доставать.
Я натянула первые попавшиеся джинсы, майку, волосы сушить не стала – так высохнут. Не забыла запихнуть в рюкзак кошелек и мобильник.
– Выходи давай. И кто за тобой следит? Что за бред ты несла по телефону? Почему вы с Йошкой вернулись раньше?
– Не думаю, что сейчас время устраивать ей допрос, – послышался голос Лины.
– Тебя только не спросил! А ну брысь!
Раздалось шипение, и я поспешила выйти из спальни. Еще опять сцепятся, а мне потом их разнимай. Хотя…