Князь лишь устало махнул рукой.
– Повторю ещё раз. Ты действительно считаешь, что я не знаю, почему ты на самом деле не участвовал в штурме замка?
Благородный Дор выглядел растерянно. Зоркий позволил себе капельку злорадства, и уголки его губ непроизвольно дернулись вверх.
– Незаменимых людей нет, Василь, – продолжил Князь тем временем. – Тем не менее, ты самый достойный из Лучших Людей. Самый преданный. Я тобой искренне восхищаюсь. Жаль только, – тон князя неуловимо изменился, – что твоя преданность направлена не на меня.
В комнате стало тихо. Зоркий ожидал, что Дор будет оправдываться, но тот лишь опустил взгляд и стоял с непроницаемым выражением лица.
– Моя жизнь в ваших руках, – наконец, проговорил Василь, поднимая голову, словно решаясь встретить свою судьбу лицом к лицу.
– Теперь не только твоя, не так ли? – В голосе Князя больше не было дружелюбия и насмешки, и от этого твёрдого тона по коже начинал струиться холодок. Зоркий нервно сглотнул, начиная жалеть, что оказался свидетелем этой сцены. – Но я должен быть уверен в тебе. Я могу быть уверен?
– Да, Господин, – глухо проговорил Василь, облизав пересохшие губы.
На этот раз молчание было ещё более напряжённым. Князь и его вассал неотрывно смотрели друг другу в глаза, и Зоркий не мог поручиться за то, что они не читали мысли друг друга.
– Также я должен быть уверен в том, что мальчик, когда вырастет, будет воспитан в нужном ключе. Мне нужен преданный подданный, а не отважный мститель.
– Я сделаю всё, что вы прикажете, – весь вид Дора излучал какую-то обречённость, и Зоркий, смотря на него, понял, что тот действительно сделает всё. Даже если Господин прикажет ему сейчас выпрыгнуть из окна.
– Ну, конечно, – кивнул князь и снова непринуждённо улыбнулся. – И кстати. Ты уже слышал о том, что случилось с нашей маленькой принцессой?
Дор кивнул, и господин в ответ досадливо поморщился.
– Информация так быстро просачивается. То, что я скажу сейчас, не должно выйти за пределы этой комнаты. Василь, ты должен найти замену Анастасии. Люди должны считать, что беглянку схватили. Кроме присутствующих здесь никто не должен знать о подмене, – Князь в первый раз с начала разговора перевёл взгляд на Зоркого, и тот поспешно кивнул.
– Мой Господин, – неуверенно заговорил Дор, – а что, если мы найдем саму принцессу?
– Если мои предположения верны, то вы её не найдете. – Князь бросил мимолётный взгляд на принесённое зеркало. – Но если объявить её беглой преступницей, то неизбежна охота на ведьм. Крестьяне в надежде на вознаграждение будут доносить на любую незнакомую им девушку. Кроме того, неотвратимы появление сочувствующих и угроза гражданской войны. Нужно пробудить в населении ненависть. Возможно, стоит распустить слух, что вы поймали её в самый разгар поедания невинных младенцев? Дайте волю фантазии, мой друг, – господин подмигнул Дору, и тот, мрачно скривив губы, кивнул, признавая изящество рассуждений Князя.
– Я все устрою, мой Господин. Обещаю, вы не будете разочарованы.
Василь учтиво поклонился, дождался жеста Князя, указывающего, что он может быть свободен, и, засвидетельствовав своё почтение парой ритуальных фраз, наконец-то покинул комнату.
Князь проводил его задумчивым взглядом и заговорил только тогда, когда за Дором захлопнулась дверь.
– Наши планы в отношении Дома Сокола изменились. Дор Василь взял личную ответственность за их судьбу. Позаботься о том, чтобы отданные ранее распоряжения не были выполнены.
Зоркий поспешно кивнул, чувствуя мимолетное облегчение и тут же намечая в голове план нужных действий.
Князь улыбнулся своему слуге и отвернулся к окну, наблюдая, как восходит солнце.
– У человека должно быть, что терять. Ведь так он сразу становится покладистым.
Глава 4. Четверо
Роза сидела перед зеркалом, расчесывала свои длинные светлые волосы и силилась вспомнить – поцеловала ли она мужа пред тем, как его тело поместили в семейный склеп? Невозможность вспомнить мучительной болью отзывалась где-то в районе груди, поднималась по шее и отзывалась горечью во рту.
Сын тихо сопел в своей кроватке, но вот-вот должен был проснуться. Пока малыш спал, можно было рассчитывать, что никто из слуг не зайдёт в комнату. Можно было не думать, что одевать и украшать её после этого будут не просто так. Можно было не думать о сегодняшней свадьбе.
Роза всё силилась вспомнить подробности погребальной церемонии, чтобы найти волнующий ответ – поцеловала ли она сегодня Михаила в последний раз?
Маленький Мико заворочался, и она, резко подскочив, бросилась к кроватке. Светлое личико скуксилось, готовое закричать в любой момент, и Роза подхватила ребёнка на руки, стараясь успокоить. Малышу был уже год, но он всё ещё просыпался с криком, способным переполошить весь дом.