Записная книжка комиссара

Мы были согласны с нашим мудрым Михаилом Алексеевичем и «брали на вооружение» и Короленко.

Давно нет уже в живых комиссара Мартыненко, но когда сегодня, через три десятилетия, вновь перечитываешь «Огоньки», живо ощущаешь, чем могли привлечь фронтовиков 1941 года совсем не военные эти строки, какие струны их сердец трогали.

Короленко рисует темную и как будто беспросветную ночь на угрюмой реке. Далек и труден путь, но «вдруг на повороте реки, впереди, под темными горами мелькнул огонек. Мелькнул ярко, сильно»… До ночлега еще далеко, очень далеко… «И опять приходится налегать на весла… Но все-таки… все-таки впереди огни!»

«Коммунисты, на лед!..»

Последний этап боев за Тихвин, освобождение города связано со штурмом поселка Лазаревичи, превращенного немцами в укрепленный пункт. Чтобы выбить противника из Лазаревичей, нужно было форсировать Тихвинку. Форсирование реки под огнем артиллерии, минометов, пулеметов и авиации врага — всегда трудное и героическое дело. Тут же немцы бесновались невероятно, стремясь любой ценой удержаться в Лазаревичах, чтобы дать возможность вывести свои войска из окружения.

Тихвинская операция была одной из первых в Отечественной войне наступательных операций, не было у нас еще и опыта форсирования рек. Но части учились в бою. Артиллерия била метко, и под ее прикрытием на лед осторожно двинулись наши пушки. Танки тоже, не желая терять времени, не дождавшись понтонов, спустились на лед. Но лед был некрепким, и несколько танков стали тонуть… Тогда-то и возник над Тихвинкой клич:

— Коммунисты, на лед!

Роты и батальоны стремительно двинулись на реку. Коммунисты шли впереди, показывая пример беззаветной отваги, презрения к смерти. Танкисты и саперы под градом пуль и осколков вытаскивали танки, автоматчики вели беспрерывный огонь и продвигались вперед… А невдалеке, за излучиной, уже действовала переправа. Лед был еще тонок, понтоны навести не удавалось, и саперы нашли выход: под обстрелом врага они быстро подвезли к реке бревна и под покровом ночи вморозили их в лед. С рассветом зенитчики создали над хитрой переправой Завесы белых разрывов, не допуская вражеские самолеты. И вот танки и пушки помчались по бревенчатому обледенелому и дребезжащему настилу через Тихвинку, пехота стремительно неслась по льду. Подошла наша авиация, и в воздухе завязались воздушные бои. Приближался штурм Тихвина.

Костя Пчелкин и Саша Котов — кавалеры ордена Красного Знамени

Вскоре после освобождения Тихвина военные журналисты получили задание особо рассказать о тех, кто награжден в боях орденом боевого Красного Знамени. Среди награжденных значились красноармейцы Александр Иосифович Котов и Константин Иванович Пчелка.

В политотделе дивизии удивились:

— Нет у нас таких.

— Как нет? В газетах напечатано.

Показали политотдельцам газету, хотели пристыдить: героев своих, мол, не знаете.

А в ответ раздался в землянке веселый смех.

— Так это же С-еша и Костя! Так и спросили бы, вся дивизия знает этих мальчишек. А вы их по отчеству величаете…

Оказалось, в ленинградской дивизии живут и отчаянно воюют «сыновья полков» — 14-летний Костя Пчелка и 15-летний Саша Котов. Как и в катаевской повести, они стали разведчиками, не раз выполняли важные задания командования в тылу врага и уже в декабре 1941 года были награждены боевыми орденами.

Как сложилась их судьба дальше?.. Замечательная тема для следопытского поиска…

«Дружеские беседы — как добиться победы». «Егор Наводчиков»

Наверное, не было в Действующей армии такой дивизии, полка, такой роты, где не признали бы своим Василия Теркина… Он вобрал в себя типичные черты бывалого бойца, никогда не теряющего бодрости, умеющего хорошо воевать и с шуткой-прибауткой передавать это умение товарищам на страницах фронтовой газеты. В нашей Седьмой Отдельной был свой удалец, и солдаты, разворачивая свежий лист «Во славу Родины», искали новые строки Егора Наводчикова. Именно Егора и его «Дружеские беседы — как добиться победы» имеет в виду пометка в записной книжке. «Беседы» в простой форме душевного разговора учили тому, что было главным и решающим для выполнения боевого приказа. Писал их ленинградский поэт В. Владимиров, сотрудник нашей газеты.

«Мои заметки по части разведки», — начинает беседу Егор Наводчиков.