— Вот вам готовый политбоец, — обратился я к политруку.
— Я таковой и есть, с первого боя, — улыбаясь, сказал Волков.
В разгар боев за Тихвин я снова встретил Егора Ивановича— на знаменитой переправе перед штурмом города. Он возглавлял героический пост наблюдателей — впереди пехоты.
Ночь накануне выдалась как по заказу. Валил густой снег, зловещая мгла укрыла все. Со мной шел автоматчик Сергеев, ленинградский физкультурник, рекордсмен по прыжкам с трамплина.
Разведчики вывели нас за передовую линию обороны. Мы легли на снег, поползли и сразу же остались совершенно одни среди ночи и пурги. Но «нитка» — провод полевого телефона — уверенно показывала дорогу. Часто мы застывали на месте. Немцы вели огонь.
Узкий, глубокий, хорошо замаскированный ход вел в давно засохший разрушенный колодец. Здесь укрылись четыре наблюдателя со стереотрубой, телефоном, автоматами и гранатами. Оставаясь невидимыми в непосредственной близости от врага, они следили за каждым его шагом… Засекали каждую вспышку пулемета, каждый дымок артиллерии, заносили на карту каждую новую огневую позицию врага. Их бесстрашные глаза день за днем раскрывали огневую систему противника. Это было очень нужно для предстоящей переправы и наступления…
Как рады были бойцы приходу людей с Большой земли!: Первым, кого я встретил здесь, был Волков.
— Егор Иванович! Здравствуйте, дорогой! — от всей души приветствовал я старого знакомого. Мы обнялись, разговорились…
Раздался зуммер. Зазвучал далекий голос комбата:
— Будет говорить Третий. — Третьим, по нехитрому нашему коду, был генерал Соболев.
Все было слышно, как из тихого репродуктора.
— Как жизнь на курорте? — услышал я шутливый вопрос генерала. — Что нового?
— Живем правильно, товарищ Третий. Все новости передали, ждем солнышка, загорать охота.
Генерал тихо называл непонятные мне цифры. Старшина вслух повторял их, его товарищ что-то внимательно отмечал на своей карте, а Сергеев светил карманным фонариком, маскируя его плащ-палаткой.
Не прошло и получаса, как далекая ракета возвестила начало артиллерийского наступления.
С шелестом и посвистом летели над островком наблюдателей разнокалиберные снаряды. Егор Иванович внимательно вслушивался и вместе с товарищами зорко вглядывался в сторону противника. Судя по тому, что противник долго не отвечал, его огневые точки были выведены из строя. «Наша работа!» — ликовали наблюдатели.
Снова зуммер. Теперь комбат поздравлял наблюдателей с успехом.
— Правильно живем, — смеясь, ответил Волков. — Такая наша работа…
«Живем правильно!..» Мудрая и простая эта фраза политбойца стала крылатой по всей нашей армии — у генералов и разведчиков, в морской пехоте и у летчиков.