Как так? Я ничего не мог понять в этой таинственности.
Тут пошел разговор совершенно маскарадный. Я был налицо, а собеседница моя под маской и в домино. Вдруг блеснула во мне догадка, что это женщина, с которой Монго Столыпин был в связи во Флоренции и на руках которой умер.
Я сказал ей, что угадал ее.
– Если меня вы и угадали, то все-таки в том не признаюсь.
Спросил я ее, знает ли она сенатора Халанского. Отвечала, что знает. Это разрешило весь вопрос. Халанский был во Флоренции при смерти Столыпина и говорил мне в Марселе много хорошего о ней – как она ходила за больным, о ее бескорыстии.
После сказала она мне, что приехала в Лион для детей своих и, кажется, сошлась опять с мужем и с тещей своей – по крайней мере дозволено ей видеть детей. Старшего отдает в college, etc., etc. Может быть, приедет она в Россию с графиней Бобринской, которая приглашает ее с собой месяца на два или на три. Она принадлежит хорошей фамилии, муж ее, граф Вог, имеет поместье недалеко от Лиона.
В ней было много приветного и простодушного. Красавицей она мне не показалась. Это одна из тех женских натур, которые мягкостью и восприимчивостью своей способны увлекаться и падать. Предопределенная добыча сердечного романа. Можно сожалеть о подобных женщинах, но осуждать их совестно. Я уверен, что в связи с нею Монго отдыхал от долгой, поработительной и тревожной связи своей с ***.
9 июня
Оставляем сегодня Лион и едем в Женеву.
12 июня
Женева. Троицын день. Был у обедни. Церковь полна русскими.
13 июня
Вчера был в театре. Ездили вечером к месту, называемому Ла Жонксьон, где Рона и Арв сливаются, но сохраняют свой цвет. Вот что должно быть с Польшей и Россией. Не требовать, чтобы Польша уничтожалась перед Россией, а довольствоваться тем, чтобы она слилась с нею и рядом текла. Прелестное местоположение.
13 июня
Ездили в Ферней. Великолепная радуга.
14 июня
Утром писал статью о Фернее. Вечером ездили по берегу озера в савойскую сторону. Заходил в игрецкий дом Фази. Очень хорошее помещение. Из учтивости проиграл 10 франков в красное и черное, не зная, что черное и что красное.
15 июня
Вечером был в театре. Давали драму (или мелодраму) «Don de Bazan». Всё то же направление. Дон Сезар – промотавшийся дворянин, пустившийся в разврат. На поверку выходит, что он торжествует над королем
Карлом II, унижает его, вступается за него, убивая первого министра и любимца его, который короля обманывал, и проч., и проч.
16 июня
Был в Cathedrale de St. Pierre. Эти римские храмы, обнаженные и ободранные реформой, представляют грустное зрелище. Памятник Рогана, о котором говорит Карамзин. Садился в кресло Кальвина.
22 июня
Наконец видел я Монблан при захождении солнца. Весь снег, вся гора были алые.
23 июня
Ездил на гору Салев – в коляске до селения Монтье, а тут пересел на ослицу, именуемую Amazone, и взобрался до шале на вершине горы. Вид, разумеется, обширный; но Монблан был обернут в непромокаемые или непроницаемые облака. На обратном пути, около деревни Морнекс, показался он мне. Мой кучер толковал мне, что вершины горы изображают Наполеона по вскрытии гроба его на острове Святой Елены; и в самом деле есть что-то похожее.
Кругом Женевы удивительная зелень и растительность.
24 июня
Великолепное захождение солнца на Белой горе — то она розовая, то очеканена или вылита в золото. Шляпа, лоб, нос Наполеона. Точно апофеоза его, в каком-то необыкновенном сиянии.
26 июня
Встреча с Лионской красавицей.
28 июня
Собирался ехать в Шамуни, помешал дождь. Неожиданно явился Плетнев.
Книжка 26 (1859—1860)
Царское Село, 19 ноября 1859 Приехали в Петербург 10-го числа вечером. Остановился в гостинице Демута. Еще в Германии простудил я себя, дорогой еще более достудил и решил просидеть несколько дней дома. Вчера приехал сюда по приглашению, на несколько дней. В день приезда обедал у императрицы. Были князь Горчаков и министр Муравьев. Как приезжего гостя государыня посадила меня возле себя. Вечером читали новую повесть Жорж Занда. Сегодня вечером рассматривали живописные снимки Мартынова с Софийского собора и всех его принадлежностей. Князь Григорий Гагарин.