— Рассказывайте всё, что знаете, — сказал он.
Вздохнув, я начала. Старалась говорить уверенно, но на глаза всё равно наворачивались слёзы. Я их тут же смахивала.
— Значит, вы утверждаете, что ваш родственник был мёртв, когда вы вошли в квартиру, так?
— Так, — кивнула я.
— Вам было оставлено наследство в виде квартиры, и вы не знали об этом?
— Нет.
Почему-то мне не нравилось, каким тоном он говорил.
— И вы хотите сказать, что не причастны к убийству? — исподлобья посмотрел на меня следователь.
— Я не убивала дедушку! — отчеканила я.
В этот момент вошёл Святослав Салтыков. Он был одет по-граждански, и на поясе висел всё тот же жезл, про который он не хочет рассказывать. А эта вещица меня манит. Очень хочется узнать о ней поподробнее.
— У меня допрос, Салтыков. Чего пришёл? — грубо спросил следователь.
— Послушать, — спокойно ответил тот.
— Работы что ль нет?
— Ты допрашивай. Мне тоже интересно. Не переживай в разговор влезать не собираюсь.
Святослав присел на стул, а следователь Пронин пожевал губы и продолжил:
— Как не убивали? Всё упирается в наследство. Пятикомнатная квартира. Нехило.
— С чего бы это вдруг я стала убивать того, кто вырастил меня? Вернул меня к жизни, когда весь мир для меня стал тёмным пятном? И уж на то пошло, тогда вот что скажу: у моей тётки как раз-таки и есть мотив. Ей нужна эта квартира, чтоб продать и рассчитаться с долгами!
Злил меня этот следователь. Складывалось такое впечатление, что тётка и здесь поработала. А этот следователь мне не верит, и разбираться не желает.
— Откуда вы можете это знать? — прищурился следователь Пронин.
— Она сама сказала. Ещё и своих людей ко мне подсылает, чтоб убедили продать квартиру, — сжала я кулаки.
— А кто ваша тётя?
— Лидия Дмитриевна Светлова, девичья — Рогожина.
— А, знаю такую. Хорошая женщина.
— Я бы поспорила.
Следователь распечатал протокол и дал ознакомиться. Когда я начала читать, волосы встали дыбом.
— Я не буду подписывать, — отодвинула я документ.
— Это ещё почему?
— Всё, что здесь написано — неправда! Вы что, меня вообще не слушали?
— Подписывайте! — повысил следователь голос.
— Нет!
— Я вас в камере закрою на трое суток, если будете мне перечить.
— Не имеете права!
Святослав не выдержал и подошёл к столу. Он взял протокол и начал читать.
— Протокол отдал! — потребовал у него Пронин.
Святослав поднял палец к потолку, а когда следователь попытался выхватить документ, он отошёл.
— Не зря я заглянул. Прям чувствовал. Переписывай протокол, — сказал Салтыков и сунул бумагу в шредер.
— Да что ты себе позволяешь⁈ — возмутился следователь.
— Переписывай протокол, пусть подписывает, и я отвечу на все твои вопросы, — всё так же спокойно ответил Святослав.
Того гляди, драка завяжется, но нет. Следователь Пронин ухнул на стул и застучал по клавиатуре. Протокол был распечатан. Я принялась читать. Вот теперь всё хорошо. Я расписалась.
— Можете идти, — бросил следователь.
Вместе со мной он спустился вниз и выпустил из здания.
Пронин вернулся в свой кабинет, где его продолжал ждать Салтыков. Дверь закрылась и Пронин зло воскликнул:
— Ты что себе позволяешь⁈
— Это ты что себе позволяешь? — приподнял бровь опер. — Сколько тебе заплатила её тётка?
— С чего ты решил, что она мне заплатила? — прищурился Пронин.
— С того! Девушка тебе одно говорит, а ты пишешь другое. Из чего я делаю вывод: ты подготовился.
— Что она говорила, то я и писал, — стоял он на своём.
— Ага, я слышал.
— Я не стал тебя выгонять силой, а то она и вовсе бы не стала ничего говорить.
— Паш, ты человек хороший, но глупый. Даже представить не можешь, насколько эта Лидия Дмитриевна страшный человек. Я знаю Лилю давно, и через что ей пришлось пройти. И, если вы оба затеяли упрятать Лилю в тюрьму, знай, я не допущу этого.
— Даже, если это будет стоить тебе карьеры в полиции? — прищурился Пронин.
— Даже, если мне это будет стоить карьеры в полиции, — кивнул Святослав.
— И чего вы все крутитесь вокруг этой дурочки?
— Не смей её так называть!
— О, как ты заговорил, Салтыков! И что ты мне сделаешь?
— Если бы можно было, начистил тебе физиономию. Мой тебе совет, Паш, подумай о карьере. Неужели, ты не боишься?
— Мне нечего бояться! — гордо заявил следователь.
— Как хочешь. Я не собираюсь переубеждать тебя, но вот Лилю даже трогать не смей!
Он развернулся и вышел из кабинета.