- Не разводи сырость...
- Ой, Харди! - сжала перед грудью кулачки, не решаясь прикоснуться. - Я так боялась, что ты умрешь! Ты так сильно изранен и эти ожоги! Не верится, что с такими ранами живут. Я так...
- Все, тише-тише! Мне и так худо, а тут еще ты на мою голову... Колдун помог, скорее всего, вот и не подох. Помоги встать, сумерки уже наступили. Я обязан успеть...
Шеина вскочила и, сжимая мою ладонь, помогла подняться. Судя по ожогам на руках, меня уже никто не назовет красавцем. Я оглянулся на обугленный труп монстра с порванной глоткой, сплюнул.
- Туда идем, - я оперся на плечо Шеины и кивнув на просвет в тумане. - Если там мы не найдем Келию и чертова демона, то все, конец.
Девушка промолчала, сосредоточенно посапывая. Без ее помощи идти было невозможно: обожженная кожа лопалась, выпуская капли крови и сукровицы, онемевшие ноги едва двигались. Молот я даже не пробовал подобрать: распухшие ладони просто не способны ничего сжать. Как я буду с демоном биться?! Хотя, до него еще дойти надо. И повод беспокоиться есть: просвет в тумане едва виден, маскируемый подступающим мраком... Нет, все же дошли куда-то...
Идеально круглая поляна, окруженная возникшими из неоткуда лесными великанами-елями. И две фигуры. Первая - громадная, призрачная тень. Демон, не иначе. Вторая - миниатюрная, молодая девушка. Келия! Я попробовал идти быстрее и упал вместе с Шеиной - нога подвела. Отчаяние на мгновение захлестнуло, глаза затуманились и я не сразу понял, что это слезы. Чертов демон! Не мог заглянуть в дом старосты?!
С помощью Шеины подняться все же получилось. Тень проигнорировала наше присутствие, а Келия потерянно улыбнулась, явно не осознавая происходящего. Я обнял ее, уткнувшись лицом в любимые волосы, с ненавистью посмотрел на демона.
- Я не отдам ее тебе! Слышишь, не отдам!
'Она уже моя, смертный'. Голос возник прямо в голове: бесстрастный, шипящий.
- Вранье! Я убрал из ее сознания привязки! Тебя тут ничего не держит, тварь!
'Неужели? Какая жалость, что никаких привязок не было. А если бы и были, кто смог бы меня изгнать?'.
- Как...не было?!
'Старый недомаг ничего не смыслит в подобных мне. Можешь уходить, смертный, пока есть возможность. Тебя я уже не успею поглотить'.
Значит, Бриар был прав - шансов изначально не было. Я прижал к себе тихую Келию. Оглянулся на Шеину. Та обмякла после услышанного, отвернулась. Наверное, горько осознавать, что собственная смерть не имела смысла.
'Поспеши - время заканчивается. Мне не нужна твоя смерть'.
Действительно, свет почти полностью померк. Туман, словно прорвав истаявшую преграду, хлынул на поляну. Мгла уплотнилась, стало трудно дышать. Провел ладонью по спине жены, прижал сильнее к себе. Нет, не оставлю.
Келия шевельнулась, подняла голову. В синих глазах мелькнула...мольба? Она осознает, что происходит?!
- Малышка, любимая моя... - Провел кончиками сожженных пальцев по пухлым губам. - Я не оставлю тебя, даже не думай. Помнишь, когда жрец проводил свадебный обряд? Ты отдалась в мои руки, а я дал слово не отпускать тебя. И не отпущу.
Келия заплакала, уткнулась лицом мне в грудь. Свет практически погас и уже едва вижу русую макушку. Зато чувствую родной запах, упругость и тепло тела... Захотелось проснуться и увидеть ее рядом: милую, податливую, домашнюю. Время остановилось.
Темнота. Звенящая тишина.
***
Бриар налил еще вина. Последние капли доступной силы отдал парню и сейчас можно лишь ждать и надеяться. Хотя, надежда - женщина вероломная. Чуда не будет.
Взгляд помимо воли упал на супругов. Изящная, стройная девушка с изумительно красивым лицом и молодой мужчина - ее муж. За последний час Харди изменился не в лучшую сторону: ожоги обезобразили лицо, одежда пропиталась кровью. В доме витает противный запах жженого мяса и крови. Бедный парень!
Марон достал из кармана зеркальце и подошел к парочке. Проверил дыхание и вернулся на место. Живы еще, хотя, гробы можно начинать подготавливать.
Отвернувшись, колдун перемешал салат в миске. Как говорят солдаты, война войной, а обед по расписанию. Философы настоящие, те солдаты.
- Харди...
Тихий голос чуть не вызвал остановку сердца и обернувшись, колдун застыл, не веря собственным глазам.