Арха положила ладони по обеим сторонам раны, закрыла глаза, призывая милость Матери. Кто-то рядом с ней громко втянул воздух сквозь зубы. Ведунья ухмыльнулась - такая бурная реакция ее нисколько не удивила. Только за одно это ее могли сжечь на площади Правосудия, обойдясь без этого самого правосудия. Одно дело без лицензии гвардейцев зельями снабжать. И совсем другое - пользоваться благосклонностью Богини, служение которой официально было признано наимерзопакоснейшей ересью.
Но мысль о собственных безрадостных перспективах пришла и ушла. Тем более что она была хоть и неудобной, но привычной, как бородавка.
Арха довольно кивнула. К ее ведовскому счастью, клинок никаких жизненно важных органов не задел, хотя кровило сильно и не только снаружи.
- Ну, регенерация у демонов драконам на зависть. Наша задача в том, чтобы заштопать все, что можно. И, желательно, при этом не дать пациенту помереть, - буркнула она себе под нос. - Света бы мне, ой, как мне света не хватает, Тьма!...
Над плечом лекарки сам собой засветился пушистый шарик чистого света. От неожиданности она аж в сторону шарахнулась, больно задев бедром стол.
- Сдурел?! - рявкнула Арха незнамо на кого - оборачиваться ей было недосуг.
- Простите, мистрис, не хотел вас напугать, - ответили ей смиренно.
- Рассказывай сказки, - проворчала ведунья, тампонируя рану. - Не хотел он! Сами мы не страшные и где-то даже добрые. А то, что зубки с руку длинной и глазки светятся - так это мы болеем просто. А почему человечками закусываем? Так лечиться то надо.
- Она чокнутая? - негромко поинтересовались у нее за спиной.
Но на любопытного цыкнули и без вмешательства лекарки.
- Светляка своего поправь! - велела она. - Выше! Левее! Я сказала левее! Тебя мама в детстве не учила, где право, а где лево, дятел доморощенный?
- Прошу прощения, мистрис, - ответил тот же спокойный голос.
Кажется, виноватым говоривший себя не чувствовал. Но Арха только мысленно пожелала Тьме всегда быть с ним рядом. Тщательно отмыв руки в плошке с горячей водой и едва эту плошку не надев на голову Шая, не осознавшему разницы между словами «горячая» и «кипяток», она открыла коробку с инструментами.
- Так, мальчики, мне нужен человек с железными нервами. Такие тут имеются?
- Именно человек? - поинтересовался все тот же, спокойный.
- Да хоть хаш-ед! - вызверилась нервная ведунья. - Только чтобы в обморок не падал.
- Чем я могу помочь?
- Так, вот смотри. Я сейчас крючочки во-от так поставлю, во-от так их разведу. А, Тьма! - фонтанчик крови брызнул ей на халат. Лекарка прижала уши, оскалившись на пациента, словно это он был виноват во всех свалившихся неприятностях. Сзади кто-то икнул. - Блевать - это в туалет. Дверь рядом со входной. А ты держи. Если сдвинешь хоть на волос - я тебе башку лично прошибу. И даже лечить не буду. Вот так. Умничка. Ну, Богиня со мной!
Арха давно заметила, что когда занимаешься пациентом, время теряет власть над реальностью. Оно то тянется медленно, словно его кто-то специально придерживает. То начинает нестись вскачь, будто опаздывая. И сейчас она за ним не уследила. Наверное, минут накапало немало. Потому что спину у нее ломило, а плечи сводила судорога. И вымокнуть лекарка успела, как мышь, в ночную вазу свалившаяся. Вероятно и ароматы ведунья источала соответствующие.
Только ее это волновало мало. Гораздо больше занимало то, что она, как не странно, с задачей справилась. И, что еще более странно, пациент был все еще жив. И что уж совсем странно, даже дышал ровнее. Ну, не то чтобы такой исход поражал. Но все же, некоторое удивление вызывал.
А вот ассистенту явно пришлось хуже, чем новоиспечённому хирургу. Дыхание помощника вызывало живые ассоциации с загнанной лошадью. Той самой, которую гуманнее добить. Можно было подумать, что он не при операции ассистировал, а круги по городской стене нарезал. Архе его даже жалко стало. Тем более что у помощника были потрясающе красивые руки.
Пальцы длинные, расширяющиеся на косточках. Ногти миндалевидные и чистые, чуть-чуть выступающие за подушечки и слегка загибающиеся. Сама кисть сухая с мускулистым запястьем. Правда, ладони немного уродовали характерные мозоли фехтовальщика. Но ведунье показалось, что в этом имелся своеобразный шарм.
- Ну, если он не решит умереть в следующие сутки, то у него будет возможность и дальше подставлять шкуру под лом. Потому что о сепсисе у демонов я еще не слышала, - выдала Арха, вдоволь налюбовавшись на свеженький шов и наляпав на него тампон, пропитанный отваром.