А пока лекарка жевала собственную тупость, демонессочка устроила целое представление с обвинением ведуньи, ни в чем не повинного лекаря и, главное, шавера в ненависти к ней, несчастной. И требуя от Дана, что бы он всех, не сходя с этого места, немедленно порешил. Демон, кажется, решил окаменеть окончательно. Арху его реакция не удивила. Вторая женская истерика на протяжении часа. Окаменеешь тут.
Тем временем, представление золоторожки входило в новую фазу. Она решила выбрать козла отпущения. Может, кого-то из находящихся в гостиной, и удивило, что козой стала Арха, но только не ее саму. Во-первых, видимо, судьба у нее такая. Во-вторых, лекарь был далеко, а ведунья оказалась под рукой. И, в-третьих, связываться с метиской, все же, противно, но не так опасно, как с ушастым.
- Ты ей поверил, да? Да она сама хочет занять мое место. И решила нас разлучить! Как ты можешь верить этой грязнокровке? - стенала красавица, картинно прижав пальцы к вискам. - Если ты решил сделать ее своей любовницей, то я совсем не против. Я понимаю, что у мужчин должны быть свои маленькие слабости. Но это не повод, чтобы обвинять меня в таких ужасных вещах. Неужели, слова какой-то... значат для тебя больше, чем мои?
Ведунья стремительно закипала и отнюдь не в фигуральном смысле этого слова. Кровь прилила к голове с такой силой, что, кажется, вены были готовы взорваться. Шай заподозрил что-то нехорошее. Он выполз из своего угла дивана, в который забился при появлении демонессы, и снова стал поглаживать девушку по плечу, успокоительно нашептывая: «Арха, да не слушай ты ее. Успокойся, Арха!».
- Где твоя порядочность, Дан?! Ты лишил меня чести, а теперь променял на какую-то уличную...
- Невозможно лишить того, чего не существует! - выпалила лекарка, выставив перед собой указующий перст. - Шанкры[1] от невинности не появляются! А у лорда Харрата ничего подобного нет.
- Это прыщ! - внезапно перешла на визг леди.
Естественно, на лбу у нее, припудренный и изящно замаскированный прядкой волос, был обычный прыщик, а никакой не шанкр. Кстати, почти и незаметный. Но какое это имеет значение, когда руки у ведуньи просто чесались погнать ее пинками аж до Осварского королевства? Предварительно, облив смолой и обваляв в перьях. Голую.
- Это вы своим любовникам расскажите, когда будете выяснять, кто из них вас сифилисом наградил, - выдала Арха.
- А, может, это я от Дана и подцепила? - прищурилась золоторожка. - А он от тебя, потаскушка дешевая, а?
- Фантазия на уровне! - восхитилась ведунья. - Точно, грибочки галлюциногенные! Да мы по настоящему даже не целовались ни разу!
- Что, промахнулась? Не на того полезла, дешевка! Он мой, поняла?
- Что тебя на стоимости то заело? Клиенты с ценой обижают? А чей он - это еще очень большой вопрос! Но то, что не твой - это точно!
- Думаешь, что если ты его ублажаешь, то он за тобой побежит что ли? И не рассчитывай, грязнокровка! Я тоже кое-что умею. И куда лучше, чем ты. Он мой, мой, мой!
- Не сомневаюсь в твоем богатейшем опыте. Да только я за ним бегом побегу, если он позовет! Просто потому...
- Вообще-то, до сегодняшнего дня я был свой собственный, - устало сказал Дан, потирая ладонью лоб.
Арха открыла рот, да так и осталась сидеть, забыв его закрыть. Сказать, что она мечтала провалиться непосредственно во Тьму - ничего не сказать. Демонесса поступила умнее. Простонав, она упала в обморок. На этот раз гораздо предусмотрительнее - на диван.
***
- К тебе можно? - дверь приоткрылась и в щель между притолокой и створкой просунулась голова кудрявого ивтора.
- Нет, - мрачно ответила Арха.
- Отлично. Тогда я вхожу.
Адин тихо прикрыл за собой створку и, несколько скособочившись прошел в комнату. Лекарка, обнимая подушку, наблюдала как он, кряхтя по-стариковски, усаживается в кресло.
- Не ревешь?
- Не имею такой дурной привычки.
- Ну и зря. Иногда бывает полезно. Слушай, кинь мне подушку. Твой шов до сих пор болит.
- Вообще-то, это твой шов. И еще бы ему не болеть. Ты до сих пор должен валяться в постели и изображать из себя умирающего, - проворчала ведунья, но подушку кинула.
Правда, намеренно целясь ему в голову. Но демон гвардейцем бы не был, не сумей он перехватить «снаряд» и сунуть его себе под спину.
- Рассказывай, - приказал Адин, доставая откуда-то из глубин камзола бутылку с вином, два бокала, гроздь винограда и конфеты.
Арха наблюдала за ним, пытаясь сообразить, где он это все прятал. Казалось, что одежда его облегала как вторая кожа.
- Что тебе рассказывать? Кстати, ты в курсе, что тебе пить нельзя?
- А это и не для меня. Я только так, поддержу, - заверил он лекарку, разливая вино в бокалы. - Да ты пересаживайся поближе, что ты в угол забилась?
- Не пью, - мрачно сообщила лекарка.
- Тебе кто-то пить предлагает? Это так, чуть-чуть нервы расслабить. Конечно, из нас двоих лекарь ты. Но я тебе по собственному опыту могу сказать, что сладкое пашрийское - лучшее средство от желания повесится.
Ведунья глянула на бокалы с густо-рубиновой жидкостью, в которой золотились отблески свечей. И переползла на противоположный край кровати, поближе к демону. Подушки она не отпустила - с ней было как-то уютнее. Конечно, лекарка бы предпочла свой волчий плащ, но он куда-то делся. А нянюшка при ней в комнате не появлялась. Так что некого было даже о пропаже спросить.
Адин протянул девушке бокал, отсалютовав своим. И только убедившись, что больной действительно лишь губы смочил, Арха отхлебнула вина. Не сказать, что ее моментально отпустило, но напиток оказался приятным, в меру сладким и чуть терпким. Хотя лекарка, конечно, на великого знатока вин не претендовала. Вкусное оно было, в общем.
- Так что это было? - поинтересовался Адин, щурясь на свечи. - Какого рожна ты сцепилась с Адашей? Ну и, в качестве излияния душевной боли можешь поведать, откуда взялся пассаж на счет беганья за Даном.
- Это он тебя прислал?
Арха смотрела на него поверх угла подушки, которую прижимала к себе и разрывалась между двумя равными по силе желаниями: убить его, а, заодно, и оставшихся четверых монстров. И убиться самой.
- Хренового же ты о нем мнения, - покачал головой красавец. - Дан никогда не перекладывает на других свои проблемы. Скорее, сам берет на себя чужие. Так что, мое появление здесь целиком и полностью моя же инициатива. Ладно, я смотрю, на откровенность тебя не тянет?
Ведунья кивнула, а потом помотала головой, полностью соглашаясь с его мнением.
- Тогда хочешь, я тебе расскажу? Например, о том, откуда вообще Адаша взялась? Вина целая бутылка, вечер долгий, а делать мне все равно нечего.
Девушка опять взяла паузу на размышление. Честно признаться, ей было очень любопытно. Но она же всегда гордилась как раз своим нелюбопытством. Да и обсуждать кого-то за его спиной было неправильно. Но, с другой стороны, Архе же не собираются раскрывать страшные тайны. К тому же, вечер действительно долгий, а вино вкусное. Поэтому, в конце концов, она просто кивнула.
- Ну, значит, так, - Адин повозился, устраиваясь поудобнее. - Мы впятером вместе росли, в поместье отца Дана. Не знаю, в курсе ли ты, но у лордов есть такой обычай - отдавать детей на воспитание в более знатные семьи. Считается, что это поможет в дальнейшей карьере. Вообще, там настоящий питомник был. Парней тридцать, что ли? Да столько же девчонок при дановой матери крутилось. Но именно мы пятеро сошлись как-то.
Он подлил вина в ее, уже почти пустой, бокал. Арха и не заметила, как его выхлебала. Но опасных последствий для хрупкого ведовского организма пока не наблюдалось.
- А потом к нам сплавили и «адовых близняшек» - Адаша и Адашу. Они племянники Императора, дети его сестры. Любимые, между прочим. С Адашем у нас нормальные отношения были. Ровные, приятельские, но не более. У него своя компания, что тогда была, что сейчас. А вот Адаша постоянно с нами шлялась.
Адин вздохнул, поерзал в кресле, переложил подушку. Кажется, детские воспоминания ему удовольствия не приносили.