— Теперь осторожно поднесем его к кровати, — сказал мастро Антонио. — Ну, раз, два, три!
Они одновременно подняли стул и, шаркая ногами, поднесли его к самой кровати. Ассунта шла за ними, расставив руки, готовая в любой момент поддержать отца. Марко подошел к двери и остановился на пороге.
— Теперь я возьму его за плечи, — сказал Амитрано, — а ты за ноги. Ну, давай попробуем.
Оба тампона упали на пол, и Ассунта подобрала их.
— Бросьте их туда, — сказал мастро Антонио, кивнув на таз. Он взял мастро Паоло за ноги.
— Ну, ты готов, Антонио? — спросил Амитрано.
— Готов, готов.
— Раз, два, три.
На какой-то миг тело дедушки мелькнуло в воздухе, затем Марко увидел его уже сидящим на постели. Отец осторожно положил дедушку на спину, а мастро Антонио вытянул ему ноги.
— Ну, вот и все, — произнес он, облегченно вздохнув. — Теперь укройте его потеплее и пусть спит. — Он наклонился над мастро Паоло и слегка повернул его голову. — Кровь уже не идет. Но лучше все-таки приложить вату. — Он взял два кусочка ваты и, не смочив их спиртом, прижал к ранкам.
Ассунта укрыла отца и заботливо поправила одеяло у него под подбородком.
— Бедный папа! — повторяла она и нежно гладила его по щекам и лбу.
— А теперь уйдем отсюда, — сказал Амитрано, беря ее за локоть.
Мастро Антонио взял в одну руку коробочку, а другой поднял таз.
— А это, Элиа, надо выбросить в сточную канаву.
Амитрано взял у него таз и вышел. Марко едва успел отскочить от двери, но отец увидел его в коридоре.
— Эй, Марко! — Марко испугался, что сейчас ему влетит. — Держи. Иди вниз и выброси. Только смотри, прямо в канаву.
Марко вышел на лестницу. Ему было стыдно показываться на улице с тазом в руках, главное, он боялся, что кто-нибудь увидит под опилками этих черных тварей. Не станет же он объяснять, что они были нужны деду. Внизу, в подъезде, он увидел, что пиявки истекают кровью. Ярко красная струйка быстро впитывалась опилками. Услышав на лестнице шаги мастро Антонио, он остановился и подождал его. Подойдя к мальчику, цирюльник заглянул в таз.
— Не очень тряси их, — сказал он. — А то кровь потечет сильнее.
Марко дошел с мастро Антонио до угла. Там проходила сточная канава, от которой поднимался тошнотворный запах. Мастро Антонио остановился рядом с Марко. Прошла минута. Поняв, что мальчик не может побороть отвращения, он взял у него таз и перевернул его вверх дном. Обе пиявки полетели прямо в канаву. Два всплеска и все. Вокруг разлетелись опилки. Стукнув перевернутым тазом о край тротуара, цирюльник отдал его мальчику.
— Ну, беги к маме и скажи, пусть она сразу же его вымоет.
Марко хотел поблагодарить его, но не смог ничего сказать. Домой он возвращался бегом, но все же успел заметить, что женщины у дверей с любопытством смотрели на него.
Позднее он понял, что означают слова «чувствовать себя плохо», и старался помогать дедушке; сейчас он понимал, чтó беспокоит мать. Дедушка постарел еще на пять лет, и, хотя он не был дряхлым стариком, ему, как-никак, исполнилось шестьдесят восемь.
Мастро Паоло кивал головой, и, чтобы успокоить дочь, бодрился, делая вид, что ни в чем не нуждается.
— Как-нибудь устроюсь. Не беспокойся. Не впервой мне оставаться одному. Подумай лучше о детях. Они маленькие, им расти надо. Ангелочки мои. — И он приласкал одну из внучек.
— Как только почувствуешь тяжесть в голове, — помолчав с минуту, сказала дочь, — сразу же прими английскую соль. Понял, папа? Но только немного. А то, как всегда, перестараешься, а потом ослабеешь и станет еще хуже.
Но мастро Паоло ничего не ответил. Точь-в-точь, как внуки, когда по воскресеньям Ассунта, переодевая их во все чистое, по своему обыкновению ворчала:
— Не испачкайся, смотри, куда садишься. Гляди, куда ставишь ноги. Я только два дня назад починила твои башмаки. Они должны прослужить тебе до весны… — Дети в таких случаях молча выслушивали ее и иной раз в душе даже признавали ее правоту.
Сейчас дедушка, думал Марко, скажет матери, что он все это давно знает и незачем повторять одно и то же. Но дедушка лишь переводил взгляд с дочери на внуков и послушно кивал головой.
— Ты тоже пиши мне! — сказал он наконец, словно подводя итог долгим размышлениям.
— Непременно, вот увидишь!
— И подробно рассказывай мне о них, обо всех.
Он еще раз взглянул на внуков, потом сказал, что слышит шум мотора, и вышел в прихожую.
— Скорее, — сказала мать. — Несите вещи вниз. И немедленно возвращайтесь обратно.