– Ой, заткнись, – огрызнулся Сандерсон. – Ты действуешь мне на нервы. Давайте немного поспим. Сегодня вечером мы будем вынуждены присутствовать на фестивале.
– Что еще за фестиваль? – спросил Ванинг.
На его вопрос ответил Хоббс.
– Религиозная церемония. Просто делай то, что тебе говорят, и с тобой все будет в порядке.
– И всего лишь, да?
– Наши люди научились склонять голову перед судьбой, – пробормотал Зейд. – Мы не бойцы. Боль кажется нам ужасной. Вы называете нас трусами. По вашим стандартам, это так и есть. Только поклоняясь великим ветрам, нам удается выжить.
– Заткнись же, наконец, и дай поспать, – рявкнул Сандерсон и растянулся на койке.
Остальные последовали его примеру, в том числе и Ванинг, который молча лежал, пока медленно тянулись часы.
Наконец, дверь открылась. На пороге стоял свами. Он был в знакомой уже одежде, но в кобуре на боку торчало странное оружие.
– Время! – рявкнул он на венерианском диалекте. – Поспешите! Ты… – указал он на Ванинга. – Иди за мной. Остальные знают, что делать.
Детектив молча поднялся и последовал за свами в огромную комнату. Он увидел, что сейчас это помещение было заполнено туземцами и землянами, беспокойно мечущимися, как встревоженные муравьи. Однако, никого из свами здесь не было.
Внезапно один венерианин споткнулся и упал. Он был худым, изможденным для своего вида, так что неизвестно, каким образом он пережил поход на север. Возможно, он просто уже много лет находится в этом в потерянном городе и лишился жизнестойкости за время тяжелого рабства. Он упал…
Свами сурово рыкнул. Туземец в ответ вздохнул, попытался встать, но не смог.
Свами мгновенно выхватил пистолет и прицелился в него. Венерианин вытянулся и неподвижно замер на полу. Ванинг шагнул вперед, пылая от ярости, но Хоббс удержал его за руку.
– Полегче! – прошептал он. – Он уже мертв. Не стоит…
– Мертв? Но я не слышал звука выстрела.
– Ты не мог ничего услышать. Это оружие стреляет зарядом какой-то энергии, которая разрушает нервную систему. Он был убит мгновенно.
Свами повернулся к ним.
– Я должен убрать эту падаль. А потом мне придется сделать отчет. Зейд, возьмешь нового раба в Омбару.
– Подчиняюсь, – поклонился туземец и коснулся руки Ванинга. – Идем со мной.
ПРОВОЖАЕМЫЙ САРДОНИЧЕСКОЙ усмешкой Сандерсона, Ванинг пошел за венерианином но коридору и вверх по извилистой спиральной рампе. Он с трудом сдерживался.
– Боже мой! – наконец, прорычал он. – Эти дьяволы все время ведут себя так? Это же обычное хладнокровное убийство!
Зейд кивнул.
– Понимаешь, у них нет эмоций. Вы называете таких гедонистами. Они боги. Мы для них как животные. Как только мы допускаем ошибку или оказываемся бесполезными, нас убивают.
– И ты подчиняешься им?
– Я слышал, два года назад было восстание. Свами убили двадцать рабов. Свами похожи на рептилий – они почти неуязвимы. К тому же, у нас нет оружия.
– И разве нельзя достать его?
– Нет. Я даже не буду пытаться. Понимаешь, венериане не переносят боли. Для нас боль хуже смерти.
Ванинг хмыкнул, замолчал, и они прошли через затемненную арку. Никогда он не сможет забыть тот момент, когда впервые увидел город свами. Он было как…
Словно на дне океана!
Ванинг стоял на балконе над городом и глядел на огромную долину диаметром километра четыре, вырытую в сердце гор, словно вычерпанную космической чашей. Неба над головой не было. Потолком над городом служила раковина из какого-то прозрачного вещества, огромный купол, который окружали скалистые стены.
Сквозь купол сочился серовато-зеленый свет. Изумрудные сумерки окутывали этот фантастический город, где росли диковинно закрученные здания, словно коралловые рифы. Это был настоящий лабиринт. И одновременно город был прекрасный, превосходящей всяческое воображение.
– Это они?.. Эти твари… Построили такое? – выдохнул Ванинг.
– Они понимают толк в красоте, – сказал Зейд. – У них есть определенные чувства, которых нет у нас. Ты сам увидишь…
Точно из центра города поднималась башня, гладкая и сверкающая, словно металл. Она достигала прозрачного купола и, казалось, проходила сквозь него, устремляясь в вечный облачный покров Венеры.
– Что это? – спросил Ванинг, указывая на башню. – Их храм?
В голосе Зейда прозвучала ирония.
– Это не храм, а ловушка. Это труба, через которую они запускают в небо споры Северной лихорадки. Дни и ночи без всяких перерывов вирусы улетают по этой трубе высоко в атмосферу, где разносятся по всей планете.