В итоге, Дентон понял, что не зря все это затеял. Грозовая туча над головой уменьшилась и исчезла. Американцы не сомневались, что Кру исчез.
Бог заснул. Разумеется, довольно скоро он проснется, но до этого надо было много успеть сделать.
БЕЛЫЕ ЛЮДИ направились к реке, Дебора сидела на яке, Дентон вел животное за собой. Туземцы медленно шли за ними. Насколько они знали, это просто часть церемонии. Они ничего не поняли, даже когда як зашел на плот, и американцы поплыли вместе с ним вниз по течению.
– Я принесу жертву Кру в тайном месте, – объявил Дентон толпе на берегу. – Если я не вернусь до заката, Маяпур станет запретным городом. Найдите дома в других деревнях. Это приказ Кру. – Затем он повернулся к Деборе. – Это спасет бирманцев, если Маяпур разбомбят с самолетов.
Плот скрылся за изгибом реки. Последнее, что увидел Дентон, был задумчивый и что-то подозревающий капитан Якуни с растерянным выражением лица. Погони не было.
Дентон осмотрел плот. Под шкурами лежала еда, пара винтовок, а также несколько ножей-да, которые он сложил сюда еще до начала церемонии.
– Держи шест и отталкивайся от берега, если мы подплывем слишком близко, – сказал он Деборе. – Таким рулем чертовски тяжело работать, но, к счастью, течение довольно медленное, иначе мы могли бы опрокинуться. Когда начнутся стремнины, наоборот, подтащи нас к берегу, и мы покинем плот вместе с яком и грузом.
Дебора содрогнулась.
– Я пытаюсь понять, – пробормотала она, – что случится с нами, когда Кру проснется.
Пока они плыли по течению, Якуни не преследовал их. Крокодилы, похожие на бревна, застрявшие у илистых берегов, смотрели, как мутный поток несет плот. Стояла жара. Воздух был тяжелым и удушающим даже на реке. Джунгли молча обступали с обеих сторон.
Всепроникающий запах гнилых цветов неотступно следовал за американцами. Ветер не принес прохладу даже перед закатом, когда небо стало зеленым, как бирманский нефрит. Сигары Деборы пропитались влагой и не загорались. Як, привыкший к более приятным условиям, ворчал и что-то печально бормотал, уставившись на белых людей большими, грустными глазами.
Один раз они увидели самолет, пролетавший слишком далеко, чтобы можно было привлечь его внимание. Деборе показалось, что это американский «Р-40». Кроме того, однажды, когда река в очередной раз повернула, их встретила бешеная пальба. Нападавшие прятались в джунглях. Пули не причинили беглецам никакого вреда.
Кобра укусила Дентона, Дебору и защищающего их яка. Хищники шли следом по берегам. Крокодилы периодически бросались на плот. Мощь Кру оставалась неоспоримой, хотя бог спал.
Американцы плыли, пока на реке не появились стремнины. Дальше они двинулись пешком. Ножами-да они разрубали спутанные кусты и лианы. Як сам проделывал себе тропу. Но большую часть пути Дентон двигался по хорошо протоптанной дорожке. Кроме жажды и голода, бояться было нечего. Даже когда они наткнулись на разведотряд японцев… но это тоже не имело никакого значения.
Однако время шло быстро. Американцы слепо двигались на юг, идя вдоль реки, поскольку не знали, где именно находится база Союзников. В небе часто появлялись самолеты. Дважды Дентон разжигал сигнальные костры. В первый раз он опоздал, и самолет исчез до того, как пилот успел бы увидеть дым. Во второй раз прилетели японцы, и на западе завязался воздушный бой.
Як радовался избытку пищи, хотя его шуба испачкалась и спуталась в такой жаре. Дебора ни разу не пожаловалась, но к началу второй недели похода начала худеть. Как и Дентон. Впрочем, это было даже хорошо, поскольку лишняя плоть приманивает лихорадку.
ИЗНУРЕННЫЕ, осунувшиеся, в рваной одежде они продолжали идти. Прошла неделя. Две. Три. И, наконец, четыре. Базу Союзников американцы так и не нашли.
Очнулся Кру.
Животные после спячки всегда слабые и голодные. Но к богам это не относится. Проснувшись, Кру наполнился радостным ожиданием. Целый месяц ему снились приятные сны о Маяпуре, его народе и будущем. Кру размял могучие мышцы и громогласно засмеялся. Рассветное солнце жемчужным светом пробивалось через туман. Это был день пробуждения. Теперь Маяпур может перестать скорбеть о спящем боге и возрадоваться. Кру возродился, и теперь в городе будет слышен его смех.