Как только я оказываюсь перед ней, она притягивает меня к себе, целует в правую щеку, затем в левую. Служащие отеля тут же расступаются.
– Bonjour, – говорит она, отстраняясь и оглядывая мой наряд. – Шикарно выглядишь!
От ее комплимента я словно стала выше ростом.
– Merci, – отвечаю я, изучая ее также внимательно, как и она меня.
Она снова одета во все черное – черная рубашка на пуговицах, прозрачная, но не слишком. Под ней черный топ, черные джинсы скинни, красные лоферы и красная сумка в цвет обуви. Помада тоже ярко-красная, а светлые волосы выпрямлены и просто уложены – у меня сегодня такая же прическа.
– Мне нравятся твои лоферы, – оцениваю я, и это чистая правда.
– Gucci, – сообщает она, хотя я даже не спрашивала марку. – И сумка тоже. Тебе нравится Gucci?
– Конечно, – отвечаю я. Мы выходим из отеля.
– Тогда зайдем в Gucci. И в Dior. Может, еще Vuitton? Не знаю, я так от них устала. Прямо-таки жажду чего-то другого. – Она останавливается перед черным спортивным автомобилем. – Я сама сюда приехала, можешь поверить? Луи не любит, когда я вожу машину в городе, но я так умоляла. – Она делает паузу, ее глаза сужаются: – А ты не будешь нервничать со мной за рулем?
Я качаю головой, узнав марку машины по эмблеме. Она водит Porsche. Думаю, эта машина стоит больше, чем я зарабатываю за год. Может, даже за два. Не то чтобы я так уж удивлена – дома многие богачи ездят на таких машинах, особенно в центре Кармела.
– Тогда поехали. – Она открывает мне дверь, и я забираюсь внутрь, вдыхая запах новой машины. Она закрывает дверь.
Салон отделан черной кожей с серебряными акцентами. Интересно, как давно он у нее. Салон очень чистый, ни пятнышка. Ни мелочи в консоли, ни скомканных на полу фантиков и оберток от соломинок Starbucks. Эта машина безупречна.
Водительская дверь открывается, и Манон садится в нее и обхватывает руками руль.
– Ну, готова к приключениям?
– Готова как никогда, – отвечаю я, когда она заводит машину. Через мгновение мы выезжаем с подъездной дорожки отеля, и она сворачивает на улицу. Шины визжат. Я не собираюсь рисковать и пристегиваюсь, а она откидывает голову назад, смеясь от восторга, увидев, как я подсуетилась.
– А ты не такая рисковая, как я думала, – ухмыляется, когда мы остановились у светофора.
– Да нет, мне нравятся приключения, – говорю я, хотя меня немного трясет.
Как только загорается зеленый свет, Манон стартует. Шины визжат, она улыбается, маневрирует в парижских пробках – а это не так-то просто. В этом городе все ездят как чокнутые, создают собственные полосы, втискиваются туда, где, казалось бы, не могут поместиться.
Я вцепляюсь в ручку двери. Машина такая мощная, а Манон не жалеет сил и от души вдавливает педаль газа. К тому времени, когда мы оказываемся на авеню Монтень, где мы ходили по магазинам с Алексом, я так рада, что мы целы и невредимы, что едва не плачу.
Но я держу себя в руках. Манон наверняка было бы приятно увидеть, как я хнычу из-за безумной езды по городу. Я не доставлю ей такого удовольствия.
Мы паркуемся у отеля Plaza Athénée, который находится прямо через дорогу от дизайнерских магазинов.
– Пообедаем здесь, – предлагает она, когда мы выходим из машины. – Здесь классное меню и безупречное обслуживание. Каждый раз, когда я сюда прихожу, я чувствую себя как принцесса.
– Пока в Ritz тоже все здорово… – начинаю я, но она пренебрежительно отмахивается.
– Уверена, что так и есть, но они такие… коммерческие. Все хотят приехать в Ritz. Plaza Athénée намного элегантнее и чуть менее популярен, – говорит она, скривив верхнюю губу.
Я не пытаюсь протестовать. Понятия не имею, что это за отель. Надеюсь, что у меня вообще будет аппетит.
– Давай сначала зайдем в Gucci, – предлагает она. Она берет меня под руку, и мы бок о бок переходим улицу.
Сегодня утром пасмурно, и земля влажная, будто недавно прошел дождь. Прохладно – хорошо, что я надела блейзер, иначе замерзла бы.
Манон без умолку болтает, рассказывая мне о своих детях. О том, как они не хотели, чтобы она уезжала утром, но Луи отвлек их, и она улизнула. Странно слышать, как она говорит о детях. Не могу представить ее в роли матери.
Мы входим в магазин Gucci, и тут я жалею, что надела блейзер – из-за яркого освещения здесь очень жарко, я буквально чувствую, как начинаю потеть вдоль линии волос.
– Тебе стоит купить лоферы, – заявляет она, когда мы оказываемся перед витриной с обувью. На ней лоферы всех фасонов и цветов.
– Здесь, в Европе, они дешевле. Какие тебе нравятся?
Уже через мгновение я примеряю пару бледно-розовых кожаных лоферов Gucci. Они шикарные, но как часто я буду носить светлую обувь? Когда я вижу цену, я понимаю, что это точно не для меня, и, когда сотрудница спрашивает, нравятся ли они мне, я отвечаю, что не буду их брать.