Она молчит, наклонив голову. Ее волосы закрывают лицо. У меня начинается паника, все тело холодеет. Впервые за много лет мне по-настоящему страшно.
Я в ужасе.
Не хочу потерять ее. Не сейчас, когда мы только начинаем. Нам может быть так хорошо вместе, неужели она этого не видит?
– Ты сделаешь мне больно, – наконец выговаривает она. – Если я дам тебе этот шанс, знаю, что ты в конце концов сделаешь мне больно.
Она уже считает, что между нами все кончено, хотя все только начинается? Нет уж.
– Разве не в этом и есть суть отношений? Ты рискуешь, зная, что тебе может быть больно, но все равно пробуешь? – Я отпускаю ее руку и провожу пальцами по ее волосам, убираю несколько прядей за ухо, чтобы рассмотреть ее красивое лицо. – Я хочу рискнуть с тобой, Кэролайн.
Она поднимает голову, моргая от слез, появившихся в ее карих глазах.
– И я хочу рискнуть с тобой, Алекс.
Сразу испытав облегчение, я притягиваю ее к себе, обнимаю, зарываюсь пальцами ей в волосы, так что ее лицо прижимается к моей шее. Я отстраняю Кэролайн от себя, чтобы обнять ладонями ее лицо и прижаться своими губами к ее. Сначала поцелуй простой, но затем становится глубже, мы сплетаемся языками, руками изучаем тела друг друга.
Она ложится на диван, я ложусь сверху, отодвигаю блейзер и как могу просовываю руку под ее рубашку. Кожа на ее животе мягкая и покрыта мурашками. Я приподнимаюсь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Мое дыхание так же сбивается, как и у нее.
– Я собирался пригласить тебя на ужин, – признаюсь я. – А не раздевать тебя на диване.
Она улыбается. Ее волосы в беспорядке, губы припухли, а щеки раскраснелись.
– Давай еще немного побудем на диване, а потом ты пригласишь меня на ужин.
Не собираясь отказывать ей, я возвращаюсь к начатому, и наши губы снова соединяются, а ее руки обхватывают мою шею. Она зарывается пальцами в мои волосы, притягивает меня к себе.
Она раздвигает ноги, и я просовываю колено между ее бедрами.
Кэролайн издает стон и прерывает поцелуй.
– Мне так хорошо.
– И мне. – Я покрываю короткими поцелуями ее шею, тянусь к блейзеру, наполовину снятому с плеч.
– Давай его снимем.
Я помогаю ей снять этот чертов блейзер, а потом стягиваю и рубашку, пока она не остается в красивом бледно-розовом бюстгальтере, отделанном кружевами кремового цвета. Я провожу пальцем там, где кружево прилегает к ее телу, заставляя ее вздрогнуть. По ее коже пробегают мурашки, и она тянется ко мне, касаясь руками моего живота.
Ее нетерпеливые пальцы на ощупь расстегивают пуговицы на моей рубашке, ладони скользят по моей обнаженной груди.
Возможно, мы перешли к делу слишком быстро, но к черту – мне все равно. Во мне горит желание. Меня тянуло к ней с той самой встречи в кофейне, еще до того, как я понял, что это она. Как только я увидел ее снова в Noteworthy с Тиффани, пазл сложился, и у меня появилось желание видеть ее чаще. Больше говорить с ней, чаще быть с ней.
А теперь она здесь. Со мной. Она пытается стянуть с меня рубашку, пока я вожусь с застежками ее лифчика. Ее разочарованные стоны говорят о том, что получается у нее плохо, и я поднимаюсь на колени и сбрасываю рубашку на пол.
– У тебя такая красивая грудь, – с благоговением говорит Кэролайн, проводя пальцами по моему прессу. Мышцы сокращаются от ее дразнящих прикосновений, и я не знаю, как это возможно, но становлюсь еще тверже.
– Умирала от желания прикоснуться к тебе вот так с прошлой ночи.
Я забавляюсь, вспоминая ее чрезмерную реакцию:
– Когда ты прикрыла глаза и вела себя так, будто я какой-то урод?
– Я их прикрыла потому, что боялась, что, если буду смотреть дальше, то сделаю что-нибудь рискованное, – возражает она. – Например, запрыгнула бы на тебя.
– Я бы не возражал. – Я наклоняю голову и целую ее нежную кожу над ухом, вдыхая ее сладкий аромат. Кэролайн испускает дрожащий вздох, когда я касаюсь губами мочки ее уха.
– О, ты бы, наверное, меня только подзадоривал.
– Ты права. – Я покрываю ее шею поцелуями, а потом я провожу языком.
Она резко вздыхает, поднимая голову, прижавшись крепче. Я целую еще и еще.
– Мы действительно собираемся делать это на диване? – спрашивает она через пару минут, когда мои пальцы возвращаются к застежке ее бюстгальтера.
– Что делать? – Я расстегиваю лифчик, он распахивается и едва прикрывает грудь. Я на мгновение замираю, изучая ее женственные изгибы и гадая, какого цвета ее соски.
– Заниматься сексом.
Я аккуратно отодвигаю чашки лифчика по очереди и открываю ее грудь. Соски темно-розового цвета, маленькие и твердые.
– Еще нет, – говорю я, наклоняю голову и беру сосок в рот.