Стив сходил за кофе для себя и снова устроился перед монитором. На Баки в капсуле он старался больше не смотреть.
Перед глазами светилась схема капсул. Что-то неоформленное кольнуло внутри, непонятный интерес. Стив отпил ещё глоток и отставил кружку. Посмотрел на чертёж. Посмотрел на реальное устройство.
— Зола, ты тут?
— Конечно. К вашим услугам, капитан. Появились вопросы, или у вас для меня новые уничижающие слова?
— Вопрос, — ровно сказал Стив. Изнутри его била дрожь, но он сам не мог понять, отчего. — Зачем вторая капсула? Она пустая.
— О! — тон Золы показался Стиву взволнованным. Насколько он вообще мог быть таким у механически синтезированного голоса. — Вы очень наблюдательны, капитан. Я ждал этого вопроса, — не хотел раскрывать сразу все карты - и, сказать честно, уже немного заскучал. Вторая капсула для оператора. Моя программа включает в себя возможность вмешиваться в конкретные моменты памяти и переигрывать их так, как это требуется согласно, хм-м, плану. Для оперативного вмешательства нужен подготовленный человек, который займёт вторую капсулу. Ему вводятся те же препараты, а провода соединяют обе капсулы, позволяя попасть в одно информационное поле. Проще говоря, оператор попадает в память испытуемого и может внести в неё существенные изменения. Я провёл несколько экспериментов, но ни один из них, к сожалению, нельзя назвать слишком удачным. Впрочем, цели каждый раз были достигнуты. Нужный отрезок памяти изменён. Но люди-операторы слишком слабы телесно, чтобы выдержать длительное воздействие и нахождение внутри капсулы. К примеру, ни один не выдержал дольше месяца. Последнего оператора извлекли на крайней стадии истощения и на грани нервного срыва. Вышестоящими кураторами было решено не использовать вторую капсулу, чтобы действовала только заданная мной программа, но переделывать устройство полностью не было ни времени, ни желания. Я решил оставить, как есть. В конце концов, это был интересный опыт. После этого мой проект переехал в бункер, и опыты с операторами памяти прекратились.
Стив выслушал это и встал. Подошёл к раскрытой капсуле позади Баки и принялся внимательно её рассматривать изнутри. Задняя стенка была выполнена ровной и словно из светлого пластика. На ощупь она показалась чуть шершавой и очень липкой.
— Моя специальная разработка, капитан. Материал не позволяет телу соскальзывать. Оно словно прилипает в точках соприкосновения. При этом ложемент хорошо дышит и не вызывает прения. Чуть выше вы видите форсунки. Там спрятаны трубки и провода. Процессы автоматизированы, и когда оператор встаёт в капсулу и прижимается к ложементу, система автоматически выбирает нужную высоту и подсоединяется к венам и спинному мозгу. Процесс поначалу довольно неприятный и болезненный, ровно до момента, пока оператор не впадает в подобие анабиоза.
Стив ещё раз заглянул внутрь, обошёл капсулы по кругу и вернулся на стул рядом с Наташей. Сказал Золе со вздохом усталости:
— Ты создал дьявольскую машину и мучаешь моего друга. Я хочу разнести тут всё до мельчайшей бетонной крошки, и только Баки, заключённый внутри капсулы, спасает этот бункер от разрушения. Я хочу, чтобы ты знал это.
— Благодарю за сочувствие, капитан. Однако, всё, что вы сказали, не умаляет моей гениальности. Вы согласны?
Стив не ответил. Наташа посмотрела на него коротко, отвернулась к монитору и вдруг спросила еле слышно:
— Что ты задумал, Роджерс? У тебя на лице написано, что ты что-то…
— Ничего. Серьёзно, Нат. Ровным счётом ничего. У нас осталось здесь не больше сорока минут. Я понимаю, что Баки не вытащить отсюда. И я не знаю, что с этим делать. Не знаю, что мне делать.
Наташа повернулась и вдруг посмотрела так, что у Стива перехватило дыхание. Бесконечно устало и бесконечно тепло. На её гладком лице между бровей и на лбу залегли морщинки. Кожа под глазами потемнела. Наташа собрала губы к центру в очаровательную укоряющую розочку. Словно говорила без слов — ну что ты опять выдумываешь? Зачем снова берёшь на себя весь груз и тяжесть от несправедливого устройства этого мира? Сколько бы ты ни нёс на себе всё это — ничего не изменится. Так зачем, Стив?
У Наташи были очень тёплые зеленоватые глаза. Как трава в конце лета, уставшая от палящего солнца. Наташа смотрела и молчала, и Стив не мог не улыбнуться ей.
— Что случится, когда Баки дойдёт в своей памяти до нашей встречи? Что произойдёт с ним? — спросил Стив.
— Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос. Пока. Программа настроена таким образом, что обязательно дойдёт до безопасного момента, начиная с которого все дальнейшие изменённые воспоминания не будут вызывать конфликта меж собой. И отключится, возвращая герра Барнса в реальный мир. Конечно, это будет уже не совсем тот человек, которого вы знали, капитан. Но ведь это не так уж важно, если взять в расчёт то, что он жив?
Наташа положила свою маленькую, аккуратную ладонь на широкую руку Стива и сжала. Крепко, сильно. Стив смотрел перед собой. Его глаза больше не были потухшими, а плечи распрямились.
— Я вот что нарыл, — отозвался вдруг со своего места Тони. — Если мы найдём здесь достаточно снотворного, я сниму защитные панели вот тут и тут, — он ткнул в голографию схематического изображения капсулы, — чтобы ввести его в трубку к питательной смеси. Я ничего не могу сказать о безопасности этого метода для Барнса, но он глубоко заснёт, нейропроцессы замедлятся, и можно будет попробовать механическим путём…
— Здесь нет медикаментов, кроме самых простых, герр Старк. И никакого снотворного, которое вы могли бы ввести в трубку. Но спасибо за идею. Я подумаю над усилением защиты самой капсулы.
Стив потянулся и встал. Подошёл к Тони и, чуть нависнув над ним, вгляделся в медленно вращающуюся голографию капсулы.
— Я пытался, — выдохнул Тони совершенно разбитым голосом. Он чертовски устал и был явно расстроен.
— Я знаю, Тони, — ответил Стив и положил руку ему на плечо. — Спасибо. Правда, спасибо, что вы с Нат пошли со мной. Окажись я тут в одиночестве, и не знаю, что бы натворил. Ничего хорошего, это точно.
Тони спрятал лицо в руки, как вдруг в динамиках по углам взвыл сигнал, и механический женский голос сообщил по-немецки:
— Внимание. До консервации бункера полчаса. Идёт обратный отсчёт. Внимание…
— Мне была интересна ваша компания. Надеюсь, вы расскажете начальству о моём проекте. Ведь тот, кто знает — сможет использовать первым.
— Ты пытаешься продать ЩИТу непроверенную антигуманную разработку? — удивилась Наташа. Она откинула волосы за плечи и смотрела куда-то в стену, пребывая в задумчивости.
— Лишь говорю, что стоит быть на шаг впереди, чем тащиться позади всей колонны, склоняясь под тяжестью своих высокоморальных принципов. Вам иметь с ней дело рано или поздно, это разработка будущего. Так что и решать вам.
— Думаю, мы уже всё решили, — веско, ровно сказал Стив. Его рука подбадривающе сжимала плечо Старка.
Стив смотрел на капсулу и Баки внутри. На его чёткий профиль в обрамлении тёмных растрёпанных прядей грязных волос.
========== Часть 4. Спасение в Аццано ==========
Вся кровь, какая только есть в нём, ощущается бесконечно тяжёлой и тянет книзу. Она ленива и медленная, и если она и двигается, то только из-за стараний несчастного сердца. Интересно, оно тоже потяжелело? Оно, вообще, справится с этим?
Он слышит голос. Слушает его долго, пока не понимает — это его собственный голос. И он повторяет и повторяет, словно надеясь уцепиться словами за реальный мир. Потолок кружится, а тело неподъёмное. Его кровь весит тонны, и она медленно ворочается в жилах. Он пробует пошевелить руками и ощущает жёсткие обручи на запястьях. Всё правильно. После того раза они не оставляют его не привязанным.
— Сержант Джеймс… Бьюкенен… Барнс… жетон три-два-пять-пять-семь… Сержант Джеймс… Бьюкенен…