Голова кружится всё сильнее, сердце стучит в бешеном ритме. Картинка темнеет и сворачивается по углам, точно подожжённый лист бумаги.
Он тяжело вздыхает и привычно срывается в тёмную пустоту.
========== Часть 5. Решение Стива ==========
— И что именно мы решили, кэп? — спросил Тони, когда Стив снова опустился на стул рядом с Наташей и продолжил вглядываться в описание процесса подачи растворов через катетеры. — Может, просветишь? А то я тут немного увлёкся.
Стив повернулся к нему и чуть пожал плечами.
— У нас полчаса. Надо ухватить по максимуму информации и двигать отсюда. Впереди плодотворный год, чтобы разобраться с этим исследовательским институтом, точнее, с его теневой деятельностью. Обезьяны, я считаю, точно ни в чём не виноваты.
— А, — Тони скосил взгляд и говоряще посмотрел на капсулу позади Стива.
По лицу бравого Капитана Америка пробежала тень. Он мимолётно нахмурился, поджав губы, но тут же пришёл в собранное состояние с нейтральным выражением на лице.
— Ты можешь что-то предложить? — спросил он Тони.
Всегда неприятно отвечать на безжалостные вопросы. На неприятные, меткие вопросы, пересланные тебе. И хотя никакой вины Тони в том, что они не нашли решения, не было, он всё равно чувствовал себя дерьмово из-за этой беспомощности перед заточенным в железки серверов уже вековым разумом.
Кажется, Стив прочитал всё это по глазам. Выдохнул и отвёл взгляд.
— Прости. Я знаю, вы с Нат сделали всё, что могли. Мы оставим его здесь на год. Других вариантов нет, Наташа права. Быть живым и без памяти лучше, чем мёртвым. Я не хочу рисковать им и навредить. Только не так.
— Значит, копирую, что успею, и уходим?
Стив кивает в ответ.
Тони объяснил, что унести получится не больше двадцати процентов файлового контента. Но он отрегулировал действие своей программы, направив воришек дробить и таскать самое важное, находящееся в ядре проекта: химические формулы, проекционные чертежи и графики. Остальную, теоретическую буквенную часть взяли на себя Наташа со Стивом, оперируя живой памятью. У них будет, с чем явиться к Фьюри. Им всем будет над чем подумать.
Спустя ещё десять минут Стив встал и отправился в кухонный блок. Он видел, как, чуть помедлив, Наташа поднялась и пошла за ним, но не придал этому никакого значения.
Наташа без слов встала рядом у столешницы, и пока Стив заправлял кофеварку, открыла пару банок тушёной фасоли и достала остатки хлеба.
— Тони такое не ест, но ты ведь будешь? — спросила она, заглядывая в глаза.
Стив улыбнулся и согласно принял ложку и открытую банку из её рук. Он не понял сразу, но обе банки Наташа открыла для него.
Она дождалась, пока он неторопливо доест, а потом одним большим глотком допила свой кофе и осторожно отставила кружку подальше.
— Что ты задумал?
Стив медленно, смакуя ощущение деформации, смял обе банки и отправил их в утилизатор. Облизал ложку и положил её на столешницу — ровно, строго перпендикулярно краю.
Наташа, глядя на это, вздохнула и чуть ссутулилась, устало наклонилась вперёд. Волосы закрыли её лицо, и Стив не видел выражения.
— Знаешь, я потеряла в своей жизни многих человек. О ком-то я вспоминаю со светлой грустью. За смерть других — корю себя нещадно. Таких немало, и я помню каждого. Но никогда в жизни мне не предоставлялось шанса вернуть хоть кого-нибудь. Ты плохо знаешь меня, Стив. Так же, как и я плохо знаю тебя, и история Капитана Америки не в счёт. Что ты за человек на самом деле?
Наташа вдруг подняла голову и осторожно приложила свои пальцы к центру его груди. Под ними размеренно билось прокачанное сывороткой сердце.
— Что у тебя внутри? — спросила она, глядя куда-то пониже шеи. В её глазах стоял туман, и лицо выглядело измождённым. Она вспоминала, и воспоминания делали ей больно. — Я не знаю тебя так хорошо, как следовало бы. Не знаю, что тобой движет. Но если бы мне выпал такой шанс — я бы им воспользовалась.
Наташа постояла так, с рукой на его груди, ещё несколько мгновений, после чего взяла вторую кружку с кофе и понесла её Старку. Она не обернулась.
Спустя пятнадцать минут снова взвыло оповещение. Им отмеряли десять минут для того, чтобы оказаться по ту сторону сдвинувшихся бетонных ворот.
Из-за утекающего времени внутри поселилось неприятное щекотное ощущение, от которого слегка мутило даже Стива — просто за компанию. Волнение тихо и назойливо билось в висках и в груди, хотелось поскорее собрать немногочисленные вещи, отсоединить чемодан Тони и убраться отсюда. Стив не торопился. Быстрее вычитывал информацию, всем своим видом говоря, как она важна для дела. Он балансировал на краю, и это безумно злило его. Он не мог рисковать Наташей и Тони. Он не собирался рисковать Баки. И всё шло коту под хвост.
Атмосфера бункера давила на сознание, здесь было неприветливо и голо, голубоватый свет ламп и бетонные стены не добавляли уюта; колбы, подсвеченные тусклым оранжевым светом изнутри, и вовсе нагоняли жуть. Это было логово врага, и молчание Золы только нервировало больше. Нужно уходить, но тут был Баки, которого Стив должен был оставить, и осознание этого в который раз делало нестерпимо больно. Стив не был склонен разделять человека на душу и тело, потому что когда ему становилось плохо от своих мыслей, болело всё, целиком.
— Я закончил с данными и отсоединяюсь, — сказал Тони. — Что у вас?
— Я тоже закончила, — ответила Наташа и подняла над головой руки, по-кошачьи потягиваясь.
— Я… почти, — тихо сказал Стив.
— Закругляйся, кэп. Всё самое важное мои детки уже натаскали в закрома к папочке, так что сваливаем, пока нас не законсервировали тут на год.
Тони поднялся, осторожно прикрыл чемодан и оглянулся в поисках своего безразмерного рюкзака, чтобы упаковать его внутрь. Они на территории врага, и руки должны быть пустые — мало ли что?
Стив кивнул и встал. Медленно закрыл молнию на небольшом, обтекаемой формы рюкзачке Наташи и отдал его из рук в руки. Наташа смотрела за его действиями, пока не встретилась взглядом, и он долго смотрел в ответ, не отвёл глаз. Внутри них всё одно было пусто, и Наташино сочувствие ничем не могло помочь. Он должен был оставить Баки здесь одного, и это убивало изнутри.
— Уходим, — сказал Тони и уверенно пошагал в сторону выхода. Наташа двинулась за ним.
Взвыла сирена и больше уже не отключалась. По углам мелькали оранжевые предупредительные проблески от фонарей. Механический женский голос повёл счёт на секунды.
— Хундат ун цванцих, хундат унд нонцин…
— Боже, ещё полторы минуты слушать это карканье, — Тони закатил глаза и усмехнулся.
Стив посмотрел назад, на капсулу с Баки. Он не нашёл в себе сил подойти к нему и попрощаться. Крепче стиснул зубы, отвернулся и пошёл следом за Наташей.
Они без проблем зашли в круглый белый коридор для дезактивации, и дверь за ними закрылась, отрезая от основных помещений бункера.
Тони, а за ним и Наташа вышли в квадратный лифтовой холл, когда оставалось двадцать секунд до консервации бункера. Стив остановился на пороге.
— Я забыл щит, — сказал он тихо, но таким тоном, что Тони вздрогнул и тут же остановился.
— Кэп, ты серьёзно? — взорвался он, развернувшись. — Чем ты вообще думал?! Ты не успеешь! Что ты…
Тони осёкся и сделал шаг вперёд, к створкам бетонных ворот; Стив, не спуская с него глаз, отступил назад.
— Кэп, — позвал Тони, и прозвучало это жалко и беспомощно.
— Мой щит… внутри, — повторил Стив хрипло, потому что в горле мигом пересохло. Тело действовало само, на автопилоте.
— Что ты творишь? — спросил Тони серьёзно и уверенно пошёл к бетонным створкам. В его глазах читалась решимость. Наташа крепко перехватила его за шаг до ворот и вцепилась сзади железной хваткой. Тони попытался скинуть её с себя, но не вышло.
— Ключи от машины, — сказал Стив и перекинул связку Наташе. Та поймала их буквально над ухом Тони.