— Немного напоминает мышеловку, как если бы мы с голодухи полезли в неё, надеясь выковырять сыр, — сказал он задумчиво. — Ты уверен, кэп?
Стив не ответил. Только чуть отодвинул Тони плечом и вошёл первым. Ничего особенного. Обычный холл перед лифтами. На то, что волосы на загривке встали дыбом, он не стал обращать внимание.
— Если он в криокамере, — тихо сказал Тони уже возле лифта, — это будет проблема. Большая проблема.
Кнопок вызова не было, но светились оранжевым круги на панелях, куда следовало приложить бейдж-карту. Это сделала Наташа. Внутри шахты характерно загудело, пришли в движение тросы. Тони легонько хлопнул замершего, хмурого Стива по плечу. Он не отреагировал. Голова была занята другим. Стив стоял перед лифтом и думал, что потащит Баки вместе с криокамерой, если это потребуется. Если не будет других вариантов. В конце концов, для этого он здесь.
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — ответила Наташа. На подбадривание это походило мало. Створки лифта разъехались, и они, изучив варианты кнопок, зашли внутрь. Наташа нажала на самую нижнюю. Лифт закрылся, дёрнулся и мягко пошёл вниз. Старая, но надёжная конструкция, разработанная специально для зон сейсмической активности. Усиленные тросы, укреплённая шахта. Насколько глубоко вгрызалась она в лоно горы? Сколько здесь уровней?
Стив отчётливо увидел по лицу Нат, что она хотела сказать кое-что ещё. Возможно, пару слов о том, что никто не утверждал, будто Зимний Солдат находится тут. Но она ничего не сказала.
Когда лифт остановился, и открылись створки, они сразу почувствовали это. Тошнотворное настойчивое давление на виски и затылок, от которого безумно хотелось зажать уши и свернуться калачиком даже Капитану Америке.
— Инфразвук, — сдавленно проговорил Тони, потирая виски. Наташа осела у лифта на колени и согнулась, обхватывая себя руками.
— Что можно сделать? Найти источник? — Стив заозирался. В тёмном коридоре, который ещё и разветвлялся, он насчитал три камеры наблюдения и не меньше шести колонок-трансляторов.
— Не думаю, что поможет, — Тони уже скинул рюкзак и достал свою чудо-машину для изготовления всего, что угодно, внешне напоминавшую древний толстый ноутбук в серебристом чемодане. Раскрыл и принялся танцевать пальцами по клавишам. — Я попробую поймать спектр частот и изготовить обратный сигнал, он будет создавать вокруг нас нейтральное поле. Думаю, так люди здесь и работают. У каждого есть небольшой ретранслятор, или он стоит прямо в лабораториях. Этот сигнал в коридорах постоянен. Лучше любой сигнализации — никакой вор не сможет продержаться здесь дольше пяти минут.
Тони морщился, но работал. На его нахмуренном лбу собиралась в складках испарина. Стива слегка штормило. Он сел рядом с Наташей и внимательно посмотрел на неё. Та даже не двинулась.
— Как ты? Нат?
— Женщины реагируют сильнее, — тихо ответил Тони, когда Наташа чуть пошевелила головой и коротко простонала. — Не знаю почему, наукой причина не выявлена. У меня же теории, идущие вразрез с установками феминизма и толерантности, поэтому…
— Боже, Старк… закрой рот, — выдавила из себя Наташа. Стив улыбнулся. Даже в таких условиях ядовитые слова Тони достигали цели. Наташа разогнулась и оперлась затылком о стену, чуть наваливаясь на плечо Стива. — У меня личная непереносимость направленных инфразвуковых атак. У всех свои слабости.
— Надеюсь, за это знание ты не должна меня убить теперь? — через силу хмыкнул Тони.
Время превратилось в тягучий кисель. Стив смотрел на потолок и уходящие вперёд, точно рельсы, два ряда тусклых ламп дневного света. Иногда они мерцали, и тогда всё происходящее становилось похожим на странный сюрреалистичный сон. Его мутило, и от ощутимого сверления в ушах кружилась голова, но в целом он чувствовал себя стабильно. Чего нельзя было сказать о Наташе. Она съехала по его плечу, из левой ноздри протянулась алая капля, которую Нат стёрла кулаком, размазав на пол-лица. Тони делал свою часть работы, сжав зубы. Его лицо побледнело и заострилось, лоб блестел, а глаза знакомо напоминали глаза маньяка-фанатика. Печать истинного вдохновения Тони Старка. В этот момент он так сильно напоминал своего отца, что Стиву пришлось моргнуть несколько раз, чтобы прогнать наваждение. Тони. Не Говард, Тони. И сейчас не сороковые.
— Готово.
Тони нажал кнопку, и словно исчезла придавившая их своим весом каменная плита. Стив глубоко, полной грудью вдохнул. Наташа под боком наоборот — блаженно выдохнула.
— Головы бы им оторвать за этот инфразвук…
— Только не отходите далеко от чемодана. Радиус — футов семь от силы, — Тони сказал это и растянулся на бетонном полу звездой. — Сейчас пойдём. Я только полежу немножко. Фух. Ну и дерьмо, думал, мозги спекутся.
Возражений не последовало.
*
Чуть позже они обшарили главный коридор с вереницей закрытых стеклянных дверей и три его ответвления. За стеклянными окнами виднелись тёмные лаборатории и экспериментальные центры, о назначении которых думать не хотелось. В помещениях уютом даже не пахло; в некоторых стены блестели от серой кафельной плитки, а по центру, под выключенной операционной лампой, стояли железные столы. С таких легко и просто смывать кровь напором воды. Стива передёрнуло.
— Посмотри, — вдруг сказал Тони тихо и остановился перед носом. Наташа ушла вперёд, вглядываясь в стекло дверей.
— Что это? .. Клетки?
Стив приник к стеклу так близко, что кожей ощущались его холод и гладкость.
— Обезьяны. Там орангутанги, у них головы в бинтах, видишь? И запашок чувствуется. Если сегодня выходной и за ними никто не смотрит, значит, в клетках полностью автоматика. Или, может, им просто всё равно… Интересно, у них есть разрешение на опыты над животными?
— Бывают такие разрешения? — спросил Стив тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Тони не ответил. Только вздохнул и отвернулся от двери, двигаясь дальше.
— Я могу ошибаться, но мне кажется, нам сюда, — сказала вдруг Наташа в конце коридора, трогая пальцами табличку на стене слева. — Это единственное, что хоть как-то отличается от обычных порядковых номеров помещений и имён-фамилий лаборантов и сотрудников.
Стив, а за ним и Тони подошли ближе. На табличке светилась серебряным тиснением в пластике эмблема ГИДРы. Надпись под ней гласила «Проект «Каракатица». И всё. Никаких имён.
Наташа попробовала карточку, которыми они пользовались до сих пор. Замок засветился алым, «в доступе отказано».
— О, что-то интересненькое. Новый код? Повышенная секретность? Джек-пот увеличивается, это мне по душе, — сказал Тони, потирая руки, и привычно раскрыл свой чемодан на полу. Неожиданно Наташа спросила:
— Я попробую? Кажется, знакомый для меня замок. Другая система.
— Прошу.
Тони с видом джентльмена развёл руки, словно приглашая ступить поближе, протянул Наташе проводки и отошёл на шаг.
Она провозилась чуть дольше десяти минут, подбирая сигнал и затем копируя его на новые болванки карт. Тони всё это время сидел на полу рядом со Стивом, прикрыв глаза. Его тёмные ресницы нервно подрагивали, как бывает у перенапряжённых людей. Когда Наташа закончила, Тони хмыкнул и ничего не сказал. Стив привычно ждал колкости, но её не последовало. Он посмотрел на Тони. Осунувшийся и бледный, тот вымученно и ехидно улыбнулся в ответ. Его вид говорил без слов, что усталость наконец добралась и до него.
Стив взял щит в руку, поднялся и осторожно вошёл внутрь первым. Огляделся и прислушался — ничего. На вид — такая же лаборатория, как и остальные, только раза в три превосходила размерами. Обойдя по периметру и не встретив угрозы, кивнул Тони и Наташе. Впрочем, Наташа уже была за спиной с глоком на изготовку, а Тони небезопасно маячил в проёме, придерживая дверь, чтобы та не отрезала их друг от друга.