скором времени».
— И он был гораздо счастливее, когда узнал что ты до сих пор девственница.
Она смотрит на меня извращённо удовлетворённым взглядом, пока я резко бледнею
при этих словах.
— Теперь одевайся, — говорит она, толкая меня внутрь комнаты и запирая дверь.
— Нет, пожалуйста! Ты не можешь сделать это со мной! — кричу я и стучу кулаками
в дверь, проливая отчаянные слёзы, которые сейчас даже не пытаюсь сдержать. — Умоляю!
Я сделаю всё, что ты захочешь! Я сейчас уйду, но не делай этого со мной! Ты не можешь
этого сделать!
Я продолжаю кричать, но она уже ушла, оставляя меня в отчаянии, думать о том, что со
мной случится, размышлять о моём разбитом будущем.
Я подхожу к окну, при необходимости готовая прыгнуть вниз, пусть ценой перелома
ноги, ценой самоубийства. Я не могу остаться здесь, должна уйти немедленно, пока не стало
слишком поздно. Но даже эта последняя отчаянная надежда сломлена. Окно заблокировано.
Мачеха уже всё спланировала. У меня не было выхода с самого начала.
Я падаю под окно и продолжаю плакать, прижимая колени к груди, пока к моему
огромному ужасу дверь не открывается. Николь впускает высокого, элегантно одетого, темноволосого мужчину.
« Того самого мужчину, который теперь притворяется моим мужем».
Он подходит ко мне и поднимает с силой.
— Нет, оставь меня! — кричу я, пытаясь вырваться, но он затыкает меня сильной
пощёчиной, от которой падаю на пол. Мужчина берёт меня за руку и так сильно сжимает, что, кажется, может её сломать.
— Теперь постарайся вести себя хорошо, иначе ты не доедешь невредимой, —
говорит он, заставляя заледенеть в моих венах кровь.
Он вытаскивает меня из дома и толкает в машину, залезает за мной, и с силой
закрывает дверь. И в этот момент я слышу, как они блокируются. Продолжаю дрожать и
плакать, потому что я в ужасе и потому, что больше ничего не могу сделать. У меня нет
возможности сбежать, и нет никакой надежды.
Как все могло разрушиться так внезапно? Почему всё развалилось на кусочки?
Почему мне не даровано счастье? Что такого ужасного я сделала, чтобы заслужить
подобное?
Мужчина приближается ко мне и кладёт на моё бедро руку. Я сразу же съёживаюсь.
— Знаешь… — говорит он очень близко от моего лица, — какая жалость, что я
должен доставить тебя боссу всё ещё... нетронутой, иначе мы могли бы повеселиться в
пути.
Вздрагиваю и начинаю дрожать ещё сильнее.
Как только мы покидаем наш район, мне завязывают глаза, чтобы не могла увидеть, куда мы едем. Таким образом, я провожу время, которое кажется мне вечностью в полной
темноте, совершенно не зная где нахожусь.
На улице темно, когда машина останавливается и мне снимают с глаз повязку.
Поездка, похоже, длилась не менее трёх часов. Я оглядываюсь вокруг, чтобы, несмотря на
темноту попытаться понять, где нахожусь, но вокруг вижу только деревья. Тогда как
напротив меня, в центре поляны стоит деревянный дом, похожий на коттедж.
Мои ноги отказываются двигаться, поэтому меня почти силой втащили внутрь.
Мы попадаем в гостиную, у правой стены стоит камин с зажжённым огнём, а
напротив диван и два кресла, в действительности, в комнате не так много мебели. Тогда как
слева расположены другие двери. У меня нет времени хорошо осмотреться. Мужчина тащит
меня в дальний конец комнаты, и мы спускаемся по лестнице. Он продолжает крепко
держать меня за руку, и я уверена, что от пальцев останутся следы. В конце лестницы мы
оказываемся перед дверью, он открывает её и сильно толкает меня внутрь, отчего я падаю на
пол.
— Добро пожаловать в твой новый дом, босс скоро придёт, тебе имеет смысл хорошо
себя вести.
Он запирает дверь, и я слышу его шаги, когда он поднимается по лестнице.
Я остаюсь одна – сижу на полу и дрожу, чувствую, что мои глаза покраснели, и устали
от слёз. Оглядываюсь вокруг: комната довольно маленькая, в центре стоит большая кровать
с прислонённым к задней стене изголовьем и рядом прикроватная тумбочка. Только это.
Угрожающе огромная кровать, которая не сулит ничего хорошего и заставляет меня
содрогаться. Здесь внизу холодно. Хотя я не могу сказать – этот холод вызван температурой
или моим страхом. Справа имеется ещё одна дверь, я подхожу и открываю её, за ней
небольшая ванная комната. Сбежать из этой комнаты невозможно. В ней есть только
небольшое прямоугольное окно на левой стене, слишком высоко и слишком маленькое, чтобы сквозь него пролезть. Вероятно, оно даже не открывается, выглядит скорее как
иллюминатор, а не окно.
Через несколько минут дверь снова открывается, и входит он.
«Мужчина, который станет моим насильником, моим мучителем, главой
ожидающего меня ада. Монстр, который навсегда поселиться в моих кошмарах».
Мужчине лет сорок, белокурый и темноглазый, с взглядом зловещим и лишённым
эмоций. Он тоже одет в элегантный костюм. Снимает пиджак и вешает его на ручку двери, а
затем закатывает рукава рубашки, пока приближается ко мне, показывая татуировку с
изображением скрученного дракона. Испуганная отступаю, но комната не такая большая, и
свободное для меня место вскоре закончилось. Я оказываюсь, прижата к нему.
— Наконец-то мы встретились, Джоан, — говорит мужчина, поглаживая мое лицо.
Я хотела бы отступить, но отойти дальше не могу и тогда закрываю глаза. Крепко их
сжимаю, как будто не видя его, всё становится менее реальным, но это не так.
— Ты даже красивее, чем я помнил. Теперь разденься, я хочу хорошенько тебя
рассмотреть.
В ужасе от этих слов широко раскрываю глаза, но не смотрю на него, я не могу. Я
неподвижно уставилась широко открытыми глазами в пол.
Я не двигаюсь, парализованная от происходящего, и это его раздражает.
— Знай – я не люблю повторять что-то дважды, – холодно говорит он с поддельным
спокойствием, заставляющим дрожать. — Разденься, я сказал.
Я качаю головой, чувствуя, как слёзы текут по моему лицу. Думала, что уже все их
исчерпала, но вместо этого – вот они тут.
— Хорошо, ты хочешь, чтобы я сразу перешёл к жестким манерам? Как ты
предпочитаешь.
Он хватает меня, с силой бросает на кровать, и в одно мгновение оказывается на мне.
Срывает мою рубашку и стягивает с меня штаны. Несмотря на то, что я продолжаю
размахивать руками и сопротивляться, ему это удается. Он в два раза больше меня и сильнее.
— Вот, так лучше, — говорит он, когда я полностью обнажена.
«В тот момент я вспомнила предложение, которое написала в своём дневнике за
несколько часов до этого: «Можешь ли сказать, что живёшь, если ты жив только потому, что дышишь?» Нет, я ответила себе, потому что в тот день, даже если продолжала
дышать, и моё сердце всё ещё билось в груди – меня там больше не было, я была мертва».
— Пожалуйста, оставь меня! Отпусти меня! — отчаянно плачу я.
Он блокирует меня своим весом, зажимает неподвижной: одной рукой держит мои
запястья у меня над головой, а другую крепко сжимает на моём лице.
— Отпустить тебя? Нет, моя дорогая, теперь ты моя. Ты моя красивая игрушка. Моя
и да, также моих мальчиков. Пока они здесь работают для меня им тоже иногда необходимо
расслабиться. Необходимо их немного порадовать, чтобы заставить хорошо выполнять свою
работу. — На его лице появляется злая усмешка. — Но сначала повеселюсь я, у меня был
плохой день, и я должен снять стресс, — говорит он.