— Да, я чувствую отвращение. Мне противны те звери, которых нельзя назвать
людьми, мне противно то, что они сделали с тобой. И конечно, это не относится к тебе, никогда. Как ты вообще можешь так думать?
— Это так... я чувствую себя...
— Я знаю, любовь моя и понимаю. Но я люблю тебя больше, чем что-либо ещё в
мире, и это никогда не изменится, что бы ни случилось, — говорю я, прикасаясь лёгким,
почти незаметным поцелуем к губам Хани. Потом прижимаюсь лбом к её и на несколько
мгновений я замираю, держа лицо девушки в своих ладонях.
В этот момент возвращается Мэйсон.
— Хани, извини, понимаю, что это последнее, о чём ты сейчас хочешь поговорить, но
я могу задать тебе вопрос? — мягко спрашивает он. Хани кивает в ответ. — Ты помнишь
имя того мужчины?
— Нет, он никогда не говорил мне. И никто из других не обращался к нему по имени.
Они всегда называли его боссом, по крайней мере, в моем присутствии... у других также
имелись прозвища. Мужчина, который выдавал себя за моего мужа... они называли его
Соколом.
При этом прозвище Мэйсон и я обмениваемся взаимно понимающим взглядом.
Чертов ублюдок, это он должен быть правой рукой босса.
— А ты сможешь его описать? — спрашивает Мэйсон, продолжая попытки выяснить
личность их босса.
— Да, я никогда не смогу позабыть его лицо.
— Ты сможешь?
Она вновь кивает.
— Подожди…
Мэйсон прав, спрашивая у неё эту информацию, но как бы я не стремился взять
ублюдка, не хочу, чтобы Хани делала это немедленно. — Ты не должна делать это сейчас.
Мы можем пойти завтра. Лучше отдохни, ты устала, — говорю я, нежно лаская её уставшее
лицо. Всё это опустошило Хани, она выглядит настолько слабой, что может упасть в любой
момент.
— Нет, Натан. Я готова и хочу сделать сейчас. Не волнуйся, я в порядке.
В это трудно поверить.
— Ты уверена?
— Да.
Мэйсон ждёт моего одобрения, я киваю.
— Я немедленно позвоню в офис и поставлю в известность, что мы прибываем для
создания фоторобота.
— Пойду быстро сполосну лицо, я, должно быть, выгляжу ужасно. И надену пальто.
Пока Хани идёт в ванную, ко мне присоединяется Мэйсон.
— Готово.
— Ну, по крайней мере, Харрисон будет рад новым событиям в работе.
Говорю я, думая, что по непредвиденному совпадению, дело, которое мы расследовали
в течение нескольких месяцев, связано с Хани.
Наконец-то мы закончим эту историю. И они заплатят за всё, что совершили.
Вскоре мы выходим из дома на ледяной вечерний воздух. Я иду, обнимая Хани одной
рукой за плечи. Мы направляемся к машине, а Мэйсон идёт к своей. Когда стоим перед
дверью со стороны пассажира, и я собираюсь её открыть, чтобы Хани села в салон, вижу, как
включаются фары автомобиля, движущегося в нашем направлении. Не знаю, что заставило
меня почувствовать что-то странное, но это так. Я начинаю видеть происходящую сцену в
замедленном темпе. Машина приближается к нам без остановки, пассажир опускает окно, и я
ясно вижу пистолет за полсекунды, прежде чем начинают стрелять.
— Вниз! — кричу я, толкая Хани на землю и прикрывая её своим телом, пока на нас
падает поток из осколков стекла. Машина продолжает свою гонку, ревя шинами и удаляясь.
— Хани, Хани, с тобой всё в порядке? — спрашиваю я, откидывая волосы с её лица и
пытаясь убедиться в том, что она не ранена.
— Да, — отвечает она, задыхаясь и опираясь на меня. Потом, вдруг, от испуга у неё
расширяются глаза. Я следую за её взглядом и вижу, что рука Хани испачкана в крови.
Глава 28
Хани
С широко раскрытыми глазами я в страхе смотрю на свою окровавленную руку, потому что кровь не моя.
— Натан! О, Боже, ты ранен! — Я стягиваю с него куртку и вижу, как из плеча
струиться кровь. Инстинктивно прижимаю к ране руку, чтобы остановить её.
— Успокойся Хани, это не серьезно.
— Как это не серьезно?! В тебя только что стреляли! — восклицаю я охваченная
паникой.
Мэйсон, который находился в своей машине, подбегает к нам.
— Ребята, вы в порядке?
— Нет, Натан ранен! — говорю я в отчаянии.
— Дьявол! — восклицает он, приседает перед Натаном, который сидит, откинувшись
на край машины.
— Мэйсон, ничего серьёзного, он задел меня за плечо... я думаю, — говорит он и при
этом тяжело дышит. Должно быть, рана причиняет ему сильную боль. Я изо всех сил
надеюсь, что нет ничего серьезного как утверждает Натан. Входное отверстие чертовски
близко от сердца.
Мэйсон быстро осматривает рану.
— Возможно, как ты и говоришь – не серьёзно, но нет выходного отверстия, пуля всё
ещё внутри. Мы должны немедленно отвезти тебя в больницу.
— Нет, Хани в опасности. Мы должны отправиться в центральный офис и сделать
фоторобот, — говорит Натан, пытаясь справиться с болью.
— Я никуда не пойду, если ты сначала не поедешь в больницу, остальное может
подождать! — твёрдо заявляю я, не хватало, чтобы Натан в таком состоянии отправился по
делам.
— Хани права, покажись врачам, а потом мы сделаем всё остальное.
Натан внимательно смотрит мне в глаза, и, вероятно, по моему выражению он
понимает, что никак не сможет изменить моё решение.
— Окей, согласен, — говорит он, наконец, смирившись с фактом. — Но ты всё время
остаёшься рядом с Мэйсоном, понятно?
Я киваю.
Мэйсон и я помогаем Натану подняться. Когда он встаёт на ноги, то от боли издает
приглушенный стон, и несколько осколков стекла, которые оставались у него на теле падают
на асфальт. Мы усаживаем его в салон, и я сразу залезаю за ним.
— Вот возьми, прижми это к ране. — Мэйсон протягивает мне носовой платок.
— Хорошо.
В момент, когда беру платок, я вижу, как сильно дрожит моя рука. Натан тоже
ощущает эту дрожь, потому что опускает свою руку на мою руку, пока я прижимаю платок к
ране. Я смотрю на него, пытаясь не думать о вытекающей крови. Он облокотился головой на
сиденье, закрыл глаза и выглядит спокойным, но я знаю, что на самом деле Натану очень
плохо. У него бледное лицо, и я понимаю, что он притворяется для меня, чтобы не пугать.
Мэйсон тем временем сел на место водителя и рванул.
— Эй, приятель, постарайся не испачкать мне кровью сидения, — в шутку говорит он
и Натан смеется, но его смех сразу душит кашель.
За всё время в пути у меня в голове повторяется одна и та же зацикленная фраза: это
моя вина. И я продолжаю повторять её, даже когда мы входим в больницу, и врачи забирают
Натана на носилках в операционную. Когда он исчезает из моего поля зрения, я смотрю на
свои руки, испачканные его кровью. Это моя вина.
— Не волнуйся, Хани, это часть нашей работы – время от времени принимать пули, —
Мэйсон опускает руку мне на плечо.
Я киваю, но на самом деле его слова утешения до меня не доходят, потому что мои
мысли находятся в другом месте.
— Я пойду... я схожу в туалет на секунду, — говорю я, указывая на свои руки.
— Конечно, я подожду тебя здесь, в коридоре.
Я вхожу в туалет, к счастью там никого нет. Бросаюсь к раковине, открываю воду и
неистово смываю кровь. Когда вода перестаёт окрашиваться в красный цвет, я закрываю
кран, но продолжаю там стоять. То, что произошло сегодня вечером не простое совпадение.
И не случайность что меня попытались убить именно сейчас, когда я вспомнила. Эта пуля
предназначалась для меня. И Натан встал на пути, чтобы меня защитить. Я до сих пор помню
слова, которые он мне сказал: «им придется пройти через мой труп». И я не сомневаюсь в