койке.
— Да ... но я бы лучше нашёл другую традицию для нашей годовщины, — говорит он, улыбаясь.
— Однако есть разница – в тот день я была одна, а теперь у меня есть ты.
— Нет, я у тебя был уже тогда.
В его глазах отчётливо сияет такая интенсивная любовь, что у меня перехватывает
дыхание, и я позволяю своему сердцу наполняться всей этой любовью, пока его слова
проникают в меня.
Быть может он прав, мы принадлежали друг другу с самого начала, ещё до того, как
узнали об этом и даже до того, как осознали. Мне вспоминается японская легенда, в которой
два человека, предназначенные друг для друга, связаны красной нитью. Поэтому что бы ни
случилось, несмотря на время и расстояние, они в конечном итоге могут встретиться. Я
всегда любила эту легенду. Возможно, мы с Натаном тоже связаны красной нитью, уникальной и неразрывной связью, которая в итоге позволила нам встретиться, чтобы
воссоединиться с нашей половиной. Той половиной, которой, несмотря на трудности и боль, испытанные чтобы до неё добраться, мы всегда принадлежали, и которой мы всегда были
предназначены.
— Я люблю тебя, — шепчет он, переводя словами то, что уже сказали его глаза.
— Я тоже тебя люблю.
Надеюсь, что он также сможет прочитать эту же любовь и в моих глазах.
— Хани, а теперь немного отдохни… — он внезапно останавливается, как будто о
чём-то задумался. — Я продолжаю называть тебя Хани, но теперь мы знаем твоё имя, может
быть, ты предпочитаешь, чтобы тебя звали Джоан…
Я качаю головой.
— Нет... Джоан больше нет, она часть прошлого, прошлого, за которое я не хочу
держаться. Теперь я хочу быть просто Хани, твоей Хани.
Эпилог
Хани
Через месяц ...
Я просыпаюсь с внезапным приступом паники, который проходит, как только снова
подключается мой разум. Я лежу в объятиях Натана, чувствую его дыхание в своих волосах, а спиной ощущаю спокойное биение его сердца, и немедленно расслабляюсь. Мы всегда
спим так, крепко прижавшись друг к другу. Натан никогда меня не отпускает, как будто он
боится, что если это сделает, я могу исчезнуть. Я не хочу, чтобы он всегда обо мне
беспокоился; хотя спать рядом с ним, завёрнутой в его объятиях, дарует мне чувство
безопасности и помогает избегать кошмаров, которые иногда меня посещают.
— Эй, ты в порядке? — спрашивает он.
Я надеялась не разбудить его, но он всегда замечает мои, даже незначительные
движения, он всегда настороже. Иногда я спрашиваю себя: сможет ли Натан когда-нибудь
действительно отдохнуть? В этом месяце он сильно за меня волновался, больше, чем
обычно. Я пролежала в больнице две недели, и Натан оставался со мной во время моего
долгого выздоровления.
— У тебя был кошмар? — Он опирается на руку.
Я поворачиваюсь и смотрю ему в глаза и качаю головой.
— Нет, я в порядке, не волнуйся.
Натан внимательно на меня смотрит: изучает лицо, как будто хочет прочитать там
правду.
— Нет, это не правда. Ты вздрогнула и одеревенела... что тебя беспокоит? —
спрашивает он, поправляя мне волосы от лица и открывая порез, ещё заметный у меня на
виске.
Я всегда замечаю в его глазах вспышку гнева, когда он смотрит на мои раны, как
будто Натан чувствует себя виноватым за то, что не предотвратил это.
— Ничего, правда, не волнуйся.
— Я всегда беспокоюсь о тебе... это случается не первый раз, я замечал...
Это действительно глупо, и я ничего ему не сказала, чтобы он не волновался. Но, по-
видимому, эффект получился противоположный, поэтому я пытаюсь как-то ему объяснить.
— Это… — неуверенно начинаю я... — иногда я боюсь просыпаться и снова ничего
не помнить. Я боюсь забыть о тебе, забыть кто я, даже забыть своё имя.
— Ты не должна бояться, такое больше не повторится, — говорит он с милой
улыбкой. — Но даже если это произойдет, я буду рядом, чтобы помнить за тебя. Я всегда
буду знать кто ты, и всегда буду помнить твоё имя.
Это, правда, раньше у меня не было никого, кто мог бы вспомнить меня, но теперь
рядом со мной есть Натан. И я уверена, что он останется со мной навсегда. Я расслабленно
улыбаюсь от его заверения, наклоняюсь к нему и прислоняюсь губами к его губам.
— Я люблю тебя.
— Уверен, что через минуту ты полюбишь меня ещё больше, — говорит он с весёлой
улыбкой. — У меня есть сюрприз.
Он встает, идёт к комоду, открывает его и что-то вытаскивает. Я сижу на кровати и жду
с любопытством ребенка.
— Какой сюрприз? — спрашиваю я, улыбаясь, когда он садится на кровать и
протягивает мне конверт. — В честь чего подарок? — спрашиваю я, размышляя про себя, не
забыла ли я какой-то особый случай.
— Должен быть повод, чтобы сделать подарок своей девушке?
Его лицо освещается лучезарной улыбкой, такой же, что я чувствую выскакивает и на
моём.
С трепетным волнением я открываю конверт и как только вынимаю содержимое, от
удивления у меня широко раскрываются глаза.
— О Боже, Натан! Это два билета в Ирландию!
Он смеется, наблюдая за моим восторгом.
— Итак, как сильно ты меня любишь? — В ответ я бросаюсь на него, целую и
опрокидываю его спиной на кровать, а он меня обнимает. — Мне нравится такой ответ.
Я смеюсь и целую его губы.
— Жду не дождусь, чтобы поехать! Спасибо, Натан!
— Не за что, — он садится, продолжая крепко прижимать меня к себе и целует, лаская
рукой моё лицо. — Пойдём позавтракаем? — спрашивает, немного отстраняясь.
Я киваю.
Когда входим на кухню, звонит дверной звонок и мы вдвоём идём открыть дверь.
— Привет, ребята!
Айви входит, держа на руках своего прекрасного малыша, подходит ко мне и
обнимает.
— Айви, Мэйсон, как приятно вас видеть! — восклицаю я, сияя от счастья, когда
приветствую наших лучших друзей.
— Мы подумали приехать и навестить вас, надеюсь, не побеспокоили, — спрашивает
Айви, улыбаясь и наблюдая за нами.
— Нет, о чём ты говоришь! Вы очень хорошо сделали! Этот человечек растет с
каждым днем всё больше и больше, — говорю я, глядя на малыша. — Привет, Мэтью.
У него такие же глаза, как у Айви.
— Скажи привет тёте Хани, — говорит она, двигая его маленькой ручкой.
— Вы видели снаружи? — спрашивает Мэйсон.
— Нет, что такое?
— Посмотрите, — говорит он, указывая на окно.
Натан и я подходим к окну и отодвигаем занавеску.
— Снег идёт!
Город выглядит как белая сказка и кажется волшебным. Новый год наступил совсем
недавно, но мы ещё не имели удовольствия увидеть город, укутанный снегом.
Натан заключает меня в объятия, а я прижимаюсь головой к его плечу. Наблюдаю, как
перед нами кружатся лёгкие хлопья снега, и наслаждаюсь абсолютным счастьем этого
момента вместе со своей семьей. Вероятно, я всегда буду нести за собой шрамы и прошлое, но теперь я уверена, что могу смотреть в будущее, потому что рядом со мной Натан. И я
знаю, что за время нашего путешествия наверняка встретятся трудные дни и препятствия, потому что это жизнь. Иногда грустная, иногда жестокая, иногда непредсказуемая, но также
прекрасная и потрясающая. Но я также уверена, что каждый день будет действительно
прожит, каждый день будет полон любви.