Можно подумать, она никогда не видела Ричи в таком виде… Только почему-то торс Ричи не будил в ней таких неуемных желаний — она в такие моменты не представляла его склоненным над ней в постели и уж тем более не воображала, как будет касаться его сухим и горячим от желания кончиком языка… С Ричи все было проще — в результате его постоянного отлынивания от пресловутого «супружеского долга» Леа и сама потихоньку становилась холодной, как сталь… Равнодушной к его телу…
Но тело Питера — это было настоящее наваждение. Единственное, чем Леа смогла бы потушить костры, полыхавшие на каждом сантиметре ее тела, — это холодная вода, в которую она как раз собиралась окунуться. Удачное стечение обстоятельств… Если бы не это озеро, в Америке начали бы говорить об очередном случае самовозгорания человека…
Правда, озеро оказалось не таким уж и холодным — за день его воды успели нагреться, так что «холодный душ» Леа так и не удалось принять. И все же вода порядком остудила ее пыл, переключив внимание с полуобнаженного мужчины на озерные красоты. Солнечные лучи пронзали воду своими золотистыми стрелами, и это природное освещение позволяло видеть то, что творилось на дне озера. Гибкие водоросли, колыхавшиеся под водой, серебристые стайки маленьких — с сустав пальца — рыбешек, перламутровые осколки ракушек, гладкие камешки — все это было видно как на ладони.
Леа окунула лицо в прозрачную воду и распахнула глаза — теперь подводное царство кажется совершенно другим. Жаль, что долго так не проплывешь — с непривычки глаза начинает щипать и резать от воды…
На берегу сидел Питер, уже выбравшийся из озера. Его смуглое тело было испещрено каплями — озаренное лучами солнца, оно показалось Леа покрытым блестками.
— Вода нагрелась! — весело крикнула она Питеру. — Я думала, будет холоднее…
— У меня в машине рубашка. Сейчас я принесу…
— Не надо, — запротестовала Леа. — Обойдусь своей кофточкой…
Но Питер не собирался слушать возражения. Он поднялся с песка и пошел к пикапу. К его стройным загорелым ногам прилипли крошечные песчинки, и Леа представила себе, что это вовсе не песчинки, а крупицы сахара… Сладкий… Эй, Леа! — возмутился внутренний голос. — Кто-то говорил о благоразумии… Леа вздохнула. Весь сегодняшний день — одно сплошное наваждение… И когда же оно, черт побери, закончится?!
Питер протянул ей чистую рубашку и сразу же отвернулся. Леа оценила его деликатность — в отличие от нее, он не пялится во все глаза на оставшиеся обнаженными части ее тела… А ее смущение как раз куда-то подевалось. Тем более что на ней было ее любимое белье — нежно зеленое, ажурное. Теперь она была бы совсем не против, если бы Питер смотрел на нее во все глаза… Странная штука — желания… Вечно хочется того, чего нет. Но таков порядок вещей, и Леа вряд ли удалось бы стать исключением из правил. Так что придется смириться с тем, что Питер уставился на пикап, стоящий на пригорке, вместо того чтобы любоваться ее прелестями…
— О чем вы думаете? — поинтересовался у нее Питер, когда они уселись на прибрежный песок. — Взгрустнулось?
— Вовсе нет, — улыбнулась Леа. — Просто мне кажется странным, что те семь лет, которые я была замужем, прошли как будто мимо меня… Никаких событий, никакого движения… Не то чтобы я грустила по этому поводу, но… Сейчас меня как будто захлестнуло огромной волной и несет в неизвестном направлении…
— И как вам это нравится?
— Гораздо приятнее, чем размеренный быт, в котором я увязала все эти годы. Я чувствовала, что мне чего-то не хватает, только не понимала, чего именно… Не то любви Ричи, не то страсти, не то какой-то вспышки… А может быть, просто радуги после долгого дождя…
— Почему именно радуги? — с интересом посмотрел на нее Питер.
В ее зеленых глазах запрыгали солнечные зайчики, а лицо осветила мечтательная улыбка, которая так нравилась Питеру.
— Почему? — как эхо повторила она. — Иногда мне снится один и тот же сон. Только не смейтесь, обещаете? — Питер кивнул. — На зеленой лужайке, через которую мостом перекинута радуга, сидит маленький человечек. Он перебирает разноцветные дуги радуги, как струны, и звучит чудесная мелодия… Легкая, радостная… Только я никогда не могу вынести ее из сна, запомнить. Она все время ускользает от меня…
— Интересный сон… И вовсе не смешной. Может быть, радуга — это то, к чему вы стремитесь? Внутреннее спокойствие после жизненных невзгод, гармония с собой и с окружающим миром?
— Возможно… Я так хочу запомнить эту мелодию, но мне не удается. Удастся ли когда-нибудь?