— Ты знала?
— Ну так… Мы с Камилем потом этого придурка домой приволокли. А он всю дорогу: «Дай губы, дай губы». Ясно, что ты не сразу ушла.
Стыдно становится неимоверно. Особенно, зная, как сама Вика относится к изменам.
— Ничего не было… — оправдываюсь я и снова смачиваю горло соком. — То есть…
— Да не объясняй, — отмахивается она, а меня вина гложет. И я для себя решаю, что больше не подпущу Никиту, пока он не разведется. Если разведется. — Я, конечно, волнуюсь за Надю, но она прекрасно знала, что выходит замуж за чужого мужика. Ей мама в голову втемяшила, что Самсоновы это путь наверх. Хотя, честно сказать, не понимаю, куда выше.
— Они верят, что Никита может стать президентом? — с трепетом интересуюсь я, ощущая, как внутри разбивается стеклянный шарик надежды, а я босыми ногами по осколкам хожу. Хуже себе делаю. Если он продолжит путь наверх, но рядом с ним мне не будет места. Сколько бы книг о правде я не написала.
— Верят, — кивает Вика. — У него есть все шансы. За ним идут, да и поддержка мощная.
— Он слишком благородный для этого.
— Точно, — хохочет Вика. — Было очень благородно шантажировать тебя, чтобы регулярно иметь. Ты там у него в штанах нимб не обнаружила? Алтарь его причиндалам еще не возвела. Серьезно веришь, что он разведется?
— Считаешь меня дурой?
— Да, — честно так, без прикрас. — Но мы все дуры, когда любим. Так что тебе простительно. Просто ты должна понимать, что для Никиты нет обратного пути. Забравшись высоко, он не захочет падать, если его насильно не спихнут. А там столько народу повязано между собой, столько серых кардиналов, что популярность Никиты будет расти в геометрической прогрессии. Им нужна обезьянка, и он ей станет. Забудь о нем, живи для себя.
— Я так и делаю, — убеждаю саму себя, пока горло стягивает удавкой. Верила. Да, я до последнего верила, что он разведется. — Я живу.
— Ты живешь им. И да, я буду рядом, чтобы ты не наделала глупостей, а главное не натравила на себя Надю. И ты можешь мне говорить, сколько угодно, что ее не боишься. Но твою жизнь она может превратить в ад.
Сразу руки тянутся к животу. Но я останавливаю себя. Не стоит Вике знать.
— Я должна быть тебе благодарна?
— Нет, пока, собственно, не за что. И пошли, у нас завтра в отеле международная конференция инвестиционных компаний. Рано вставать. — говорит она, отодвигая тарелку, и поднимает руку. — Счет, пожалуйста!
Она села со мной в такси и болтала всю дорогу о завтрашнем дне, но я обдумывала совсем другие ее слова. Про Никиту и то, что мне нужно держаться от него подальше. Может быть, поэтому в телефоне, что принес мне однажды курьер, я отправила его в черный список. Зачем приняла его подарок обратно, не понятно. Но теперь надо принимать тот факт, что надежды на отношения с ним нет. Он не разведется, а я быть проституткой больше не хочу. Лучше совсем без мужчин. Так даже проще. Проще одной, главное, научится не думать про Никиту. Действительно перестать ждать встречу с ним на улице, или трепетать каждый раз, когда поднимаюсь домой, ведь он знает адрес. Не надеяться услышать его голос. Не подвергаться соблазну снова сказать «спасибо».
Хотя на следующее утро у меня было желание позвонить ему самой и потребовать угомонить свою жену, потому что она, используя свои связи, решила, что в этом отеле я работать не достойна.
— Нет, нет, Ален, никаких увольнений, — успокаивает меня Марат Дмитриевич, только что сообщив, что здесь я работать больше не могу. — Просто я бы хотел предложить тебе перевод. У нас же несколько филиалов. Должность я за тобой сохраняю.
— Спасибо, — еле сдерживаю слезы. Мне нравилось здесь работать. Даже Вика стала нравиться. И Оля. И даже вечно флиртующий Дима. И занятия танцами по пути. И станции метро красивые. Мне стала нравиться стабильность, а получается, придется начинать все сначала.
Может тогда совсем уехать. В конце концов, скоро живот будет входить в дверь первым, и придется постоянно врать.
— У вас филиал в Питере есть. Я могу туда переехать?
Марат широко улыбается, похоже эта идея пришлась ему по душе еще больше.
— У нас там есть загородная резиденция! Есть комнаты для персонала. Свежий воздух. В твоем положении тебе там будет очень удобно.
— В каком положении? — напрягаюсь я, невольно поправляю блузку. Да, небольшой животик виден, но не настолько же.
— Просто я заметил, что ты поправилась. Ты разве не беременна?