Не помню сколько, месяцев пять или семь, я ждал от него весточек. И сейчас жду, вдруг он просто заблудился. Вспомнит — напишет, или сам явится. Блажен тот, кто верит.
Если бы меня спросили, каким был Тор, я бы ответил: «Смешным».
Он проблемой свалился в наш мир, и проблемой из него исчез. Он был странным. Заносчивым, вспыльчивым. Злил меня. Злил самоуправством, злил эгоизмом. Он не самый лучший напарник. Как и я. Но отличный друг и приятель.
Не знаю, где он, не знаю, что с ним. Я все еще верю.
========== Кэп ==========
Запись от 23 января.
Долго не писал.
Не мог, или не хотел. Да черт с ним.
Стив — второй агент, чья жизнь угасла у меня на руках.
Я размышлял, прикидывал, что для него было бы лучшим исходом: погибнуть, как воин, в сражении: месить грязь, кровь, пот, или же вот так, тихо и безболезненно? Для него, наверное, первое, но мне же куда спокойнее от мысли, что он не мучился.
Я дошел до того, что радовался легкой смерти своего агента. Высшая степень отчаяния.
Да, да! Его нет, но он же не мучился! Посмотрите, ну каков счастливчик!
Впрочем, агент Бартон тоже вряд ли страдал. Наташе и Брюсу в этом повезло меньше.
Роджерс же был везунчиком среди них всех. Внезапная остановка сердца. Вот он есть, и вот не стало. Я успел подхватить, пытался завести моторчик, пробивал грудную клетку. Реанимировать я умел плохо.
В его чай кто-то добавил адскую смесь. Смешно. Правда. Он наравне дрался с богами, а убили его люди щепоткой порошка. Смерть не обделена чувством иронии. Это я уже уяснил.
Но я гордился им. Тогда. И сейчас горжусь. Моя совесть, как иногда я его называл. Старомодный, консервативный. Нудный. Потому и стал лидером моей команды, сумев повести за собой группу суперагентов, где каждый был себе на уме и имел претензии на мировое господство.
Кодекс чести. У него он был свой. Застрявший где-то там, семьдесят лет назад. Мне тоже стоило тогда его придерживаться. Возможно… Да черт его знает, сейчас уже поздно об этом рассуждать.
Я знал, что самым страшным для Роджерса была не смерть — он боялся стать никому не нужным. Бесполезным. Этот страх комплексом сидел в нем. Я пытался вытащить его наружу. Но там была броня из собственных убеждений. Я так ее и не пробил. Лед пробил, выковыривая его пару лет назад, а человеческий страх не смог. Ты бы меня простил. Я знаю.
Но, Капитан, потомки о тебе еще сложат легенды. А твое имя воспоют в песнях. Ты был настоящей честью, совестью и достоинством народа, который ты защищал. Он отплатит тебе своей памятью. Я верю.
========== Старк ==========
Первое февраля.
Старка не убили, он убил себя сам. Или это была случайность.
Но сначала он хотел убить меня.
После смерти Роджерса все остановилось. Пришло осознание того, что мы проиграли. Где-то я просчитался, и Тони винил меня. Имел право.
Безумие, отраженное в глазах одного из самых успешных мужчин столетия, до сих пор преследует меня. Каждый раз, когда закрываю глаз, я вижу его — вот он, стоит передо мной. Готовый уничтожить. Раздавить. Тогда я даже не сопротивлялся. Какой смысл, если я виноват? Он мог бы прикончить меня в тот день. Но рука дрогнула. И теперь я остался один, изливаю сожаления бумаге, которая так же сгниет со временем, как и мои принципы и устои. Сукин сын, Фьюри, кем ты стал?
Но, впрочем, они бы его и так не тронули. Побоялись бы. Павший духом миллиардер. Отличная закуска для жаждущих денег стервятников. Наверняка пытались заключить с ним сделку. Он бы не пошел на такое. Я был уверен. Как выяснилось со временем, для одиночки, плевавшегося от командной работы, та самая команда оказалась превыше всего. И снова ирония, черт бы ее побрал.
Помню нашу вторую встречу. О первой даже вспоминать не хочу. Пьяный, поглощающий пончики. Разобранный.
“Мне лучше смотреть в повязку или в глаз?”, - Ох, Тони. У него тогда один черный парень костюм спер. Зашел, надрал задницу и спер. Сам он еле в живых ходил, медленно умирал от отравления палладием. А все старался показать свое превосходство. Независимость. Правда, оно все испарилось после первого моего укола диоксидом лития. Подуспокоился дружок.
Я же его даже не хотел брать в штаб. Уговаривал себя, мол проконсультирует пару раз, и разойдемся с миром. Не разошлись. На много лет.
То был вечер, пустой обесточенный штаб. Персонал распущен навсегда. Тони был пьян. Я не решался выйти к нему, поговорить. Лишь слушал обрывки ругательств. Думал, проспится, и решим утром что делать дальше. Он же решил все за меня.
Русская рулетка. Боже, Тони. Как ты до этого додумался?
========== Фьюри ==========
Третье марта 2024 года.
Что осталось у меня? Блокнот и ручка, которой хватит от силы на несколько страниц.
Нет, это не главное. Мою голову наполняют воспоминания.
Я не был всеведущ. Надеялся на лучшее, потом мирился с тем, что было. У меня были они. И даже им я не доверял.
Мой дедуля работал в шикарном здании: хорошие чаевые. Он приходил каждый вечер с однодолларовыми банкнотами в ланч-боксе. Он говорил: «Здрасьте». И все в ответ с ним здоровались. Время шло, люди стали грубее. Он здоровался, а его посылали подальше. И дед стал крепче сжимать свой ланч-бокс. Каждую неделю шпана приставала: «Что в сумке?» Он показывал. Скомканные купюры. А рядом заряженный Magnum. Да, дедуля любил людей. Но он не слишком им доверял.
Я — копия дедули. Правда, у него была семья и работа попроще. А у меня — инопланетные гости, боги. Что ж, мир шагнул вперед. Только недоверие незыблемо.
Мои года — это ЦРУ, шпионаж… Послужной список, который отправил бы любого в могилу лет тридцать назад. А я жив. Даже когда все убиты. Один.
Впрочем, тебя не убить, если ты уже мертв.