- Гадина! - с ненавистью прошептала женщина, глотая злые слезы.
- Спокойно, служба безопасности уже здесь! - Сергей перемахнул через конторку, молниеносным, почти незаметным для человеческого глаза движением ладони по шее вырубил Надю. Она начала оседать на пол. Сергей подхватил ее на руки, и понес к машине, припаркованной возле магазина. К сожалению, единственный способ прекратить сдвиг реальности – это вырубить переводчика. Поэтому я ненавижу эту часть работы, если речь идет о женщине.
Я последовал за Сергеем. Несмотря на внешнюю хрупкость, Надя оказалась довольно крепкой девушкой, и быстро пришла в себя. Сергей положил ее на диван в нашем микроавтобусе и заботливо прикрыл пледом. Она села на диване, огляделась по сторонам, и с ненавистью посмотрела на меня.
- Меня накрыли пледом, оставили свободными руки, - в голосе прозвучала издевка, - какая гуманность!
- Наручники, и грубо брошенная на каменный пол обнаженная девушка – не мое амплуа, - ответил я и задумался некстати, почему все женщины в основе своей невыносимо скучны и одинаковы в реакциях. Казалось бы, такая выдающаяся девушка, как сейсмо-переводчик, должна хоть чем-то отличаться от остальных. Сейсмо-переводчиков назвали этим странным словом, потому что в отличие от других, они не просто материализуют мысли. Они сдвигают реальность, буквально снимая с нее пласты, подобно тому, как землетрясение сдвигает кору земли. Это самая малочисленная группа переводчиков. Настолько малочисленная, что многие обыватели считают ее выдумкой, городской легендой. И наиболее востребованная в нашем деле. И не только в нашем. Все, начиная от грабителей банков, и заканчивая промышленными шпионами, мечтают заполучить такого специалиста. Но они принадлежат военной разведке, которая цепко держит их в руках. Вернее, я держу их в руках. Правда, нет такого правила, из которого нельзя сделать исключения. И я, давно найдя эту девушку, вычеркнул ее из общих списков. В конце-концов, за долгие годы службы мне полагается небольшой бонус.
- Что вы со мной сделаете? – она пока держится, но голос звучит глухо.
- Заставлю работать на себя.
- А если я не соглашусь?
- У вас нет выбора, - эту фразу я произношу чаще, чем многие из вас свое имя.
- Я... – губы ее задрожали.
Начинается. Сейчас пойдут слезы и полтонны носовых платков. Я закрыл глаза. Перенесенная травма дала неожиданные осложнения: я стал жалеть тех, с кем приходилось работать. Внезапно проявившаяся чувствительность сильно мешала. Если так пойдет и дальше, придется уходить в отставку. Хотя зачем обманывать самого себя? При моем чине в военной разведке в отставку выходят, только приобретя путевку в специальный пансионат: деревянный, размером два на два, с крестом сверху. Правда, в моем случае креста не будет. Всевышний давно вывесил табличку: «Не беспокоить» на дверь своего кабинета, а у меня нет привычки стучать в закрытые двери.
-Давайте перейдем от вводной части к основной, - перебил я ее, не давая расплакаться, – от вас, Надя, мне нужна личная услуга. Обратите внимание на слово «личная». Запирать вас в клетку я не собираюсь. После того, как всё закончится, отправляйтесь, куда пожелаете. О новых документах и деньгах я позабочусь, и лично буду прикрывать, чтобы мои ушлые коллеги не взяли след.
- Так просто? – нерешительно спросила она, - в чем же подвох?
- В переводе, который вы для меня сделаете.
***
...Когда-то в начале своей карьеры я любил аэропорты. Мне нравилась суета, торопливые прощания, радостные объятия, аромат кофе. Вы обратили внимание, что кофе в аэропорту отличается особенным запахом и вкусом? Чуть горше, чуть прянее, может быть, это вкус расставания? Или новизны?
Мы приехали раньше Маши. Нас было трое: я, Сергей и Надя. Несколько верных ребят караулили снаружи. Они должны были позвонить, когда Маша подъедет к зданию.
Надя нервничала, поминутно облизывая губы, которые тут же снова пересыхали. А я вдруг с удивлением почувствовал, что еще способен волноваться. Мой мобильник зазвонил.
- Али, - доложил парень из наружного наблюдения, - она подъехала.
- С богом! – сказал я, беря Надю за руку.
- Я вернусь через несколько часов, - Сергей пошел к выходу.
Я закрыл глаза и почувствовал: что-то изменилось. В воздухе, во мне, в Надиной руке, которая вдруг стала мягкой и пушистой. Я открыл глаза, и увидел, что держу в руках черную кошку. У нее были светло-зеленые глаза и тонкий золотой ошейник с подвеской в форме буквы «А» - первой буквы моего имени. В чувстве юмора ей не откажешь!