- Холодно, - охотно согласился Варяг. Они были похожи, и всякий, встречавшийся на их пути, делал смелое предположение, что престарелый родитель делает внушение своему взрослому сыну. Варяг невольно улыбнулся.
- А потом мне всегда приятно возвращаться в родные места, Егор Сергеевич.
- Хм, ты хочешь убедить меня в том, что это как раз тот самый случай?
- Если у меня и было чего в избытке за последний год, так это ностальгии.
Нестеренко вдруг остановился, беспомощно поднял ладони вверх и примирительно проговорил:
- Хорошо, убедил, я тебе верю. Расскажи, как твои дела, мой мальчик? Я слышал, что кое-что в твоей судьбе изменилось и ты стал смотрящим?
Пришло время улыбаться Варягу:
- А я полагал, что это было сделано не без вашего участия.
- Ну, полно, ты преувеличиваешь мои скромные возможности. Нестеренко вдруг задумался: - А если говорить откровенно, то лучшего смотрящего, чем ты, даже представить трудно. Ты вышел на очень серьезный уровень. Теперь в твоих руках будут сосредоточены такие средства и власть, что тебе могут позавидовать президенты многих стран.
- Егор Сергеевич, не все так просто, как это может показаться на первый взгляд. Огромные деньги - это всегда большие проблемы. А что касается последнего, так этого у меня всегда было в избытке.
- Что ты имеешь в виду конкретно, Владислав? Может быть, убийство твоих людей в Америке?
Нестеренко слегка попридержал Варяга за локоток и участливо заглянул ему в лицо. Владислав старался не выдать своего удивления. Нестеренко знал все! Академик никогда не говорил о своих источниках информации, но она всегда отличалась необычайной достоверностью. В этот раз он тоже попал! Очевидно, сообщения поступали к нему через многочисленных агентов ФСБ, которые были выброшены на заморский берег в результате последнего паралича демократической власти. Многие из них верно служили Нестеренко в России и не пожелали отказываться от его покровительства, даже оказавшись в стране "равных возможностей", и педантично, как некогда привыкли это делать в серых пузатых зданиях российской КГБ, высылали Егору Сергеевичу подробнейшие отчеты.
- Вы угадали, Егор Сергеевич. - Нестеренко негромко рассмеялся и отвечал все тем же спокойным академическим тоном:
- Вот на этот раз ты не прав, мой дорогой мальчик, я не угадал... А располагал информацией. А в нашем деле это наиважнейшая вещь.
Законный заметил, что парни, следовавшие за ними в пяти шагах позади, уныло остановились, а Нестеренко неторопливо продолжал:
- Это, конечно, неприятно, но вполне поправимо. Хочу заметить, что в нашем деле не бывает без жертв. Советую тебе быть осторожным и не раскрывать себя. Пусть от твоего имени в Штатах действует другой человек. А ты будешь по-прежнему преуспевающим банкиром, меценатом. Кстати, сколько человек не вернулось?
Владислав посмотрел в глаза Нестеренко, в которых можно было отыскать напускную строгость доброго учителя. Скорее всего, Егор Сергеевич проверял его, и от правильного ответа теперь зависело, какую оценку он получит.
- Их было шестеро, - ответил Варяг. Нестеренко согласно кивнул и повел Владислава далее.
- А ты знаешь, я рассказал Вике о том, что встречусь с тобой на днях, и она очень просила передать тебе привет.
Варяг не умел бояться, порой ему казалось, что страх для него так же неестествен, как полет для страуса. Но сейчас, заглянув в бледно-голубые глаза Нестеренко, он почувствовал, что стоит на краю пропасти и достаточно легкого прикосновения, чтобы он, разбивая конечности о выступающие валуны, слетел в серую беспроглядную бездну. Нестеренко ценил откровенность, и Варяг решил воспользоваться этим обстоятельством.
- Передайте, пожалуйста, Вике, что я ее очень часто вспоминаю. Возможно, даже чаще, чем следовало бы. Однако что-либо изменить в своей судьбе я бы не захотел... Я слышал, что она выходит замуж?
Небесные глаза Нестеренко на мгновение заслонила серая тучка, и Варяг догадался, что он ненароком коснулся сокровенного.
- Да, это так... Как там сложится, гадать трудно, но я с нетерпением дожидаюсь от дочери внука.
Владислав обратил внимание на то, что прежних сопровождающих уже не было, а их место заняли другие, которые с профессиональным интересом посматривали вокруг, как будто ожидали, что кто-нибудь из прохожих осмелится вырвать чеку из гранаты и швырнуть ее в сторону прогуливающегося академика. Неожиданно Нестеренко остановился на углу переулка и как-то рассеянно посмотрел на часы.
- А если будет внучка?
- Что ты сказал? - переспросил Нестеренко. У Варяга сложилось впечатление, что академик чем-то сильно озабочен.
- Вы очень расстроитесь, если будет внучка? - повторил вопрос смотрящий.
- Ах, вот ты о чем?.. Нет, не очень.
В это время из ювелирного магазина вышел молодой мужчина в сопровождении двух подтянутых парней и направился в сторону новенького сверкающего "Лексуса", припаркованного у обочины.
- Молодой человек, - устремился к нему навстречу Нестеренко, - у вас не найдется для меня двух минут?
- Чего ты хочешь, старик? Денег? - не оборачиваясь, пробурчал франт. - Много вас таких хотят на халяву поживиться. Бабки просто так не даются, они зарабатываются!
- Я об этом слышал не однажды, но у меня разговор несколько иного рода, - не отставал академик.
- Старик, мне сейчас не до пустой болтовни. Приходи ко мне через недельку.
- Очень жаль, думаю, что мне больше не удастся с вами побеседовать, - несколько резковато заметил Нестеренко, после чего подошел к удивленному Варягу и попросил: - Давай отойдем во-он к той скамеечке, - махнул он рукой.
Бизнесмен уже зашагал дальше, позабыв о встрече с чудаковатым стариком. Весело и энергично жестикулируя, он что-то рассказывал своим спутникам, а те, словно молоденькие жеребчики, реагировали на каждое меткое словечко своего шефа, заливаясь громким заразительным смехом.
Троица не спешила рассаживаться в салоне, некоторое время они оживленно разговаривали, потом один из них, очевидно, водитель, щелкнул пультом, сняв машину с сигнализации, и уверенно сел на водительское кресло. Здоровяк потянул на себя дверцу, и в это же мгновение раздался мощный взрыв. Машина как-то нелепо подпрыгнула, а из выбитых окон полыхнуло пламя. Крепыша отшвырнуло метров на десять, и он, обугленный, остался лежать на асфальте в нелепой позе.