Дубравин и Царев вернулись чрезвычайно довольными.
— Коллеги, я ошеломлен, — заявил Иван Андреевич, усаживаясь за стол рядом с Макаром Сорокиным. — Честное слово! У вас не заповедник, а сказочная страна. Я ни разу не видел, чтобы на одной территории было собрано столько краснокнижных растений! А ведь мы неподалеку от опушки гуляли, даже не углубились в лес!
— Дубочки мои вам тоже понравились? — с улыбкой поинтересовался леший.
— Ваши дубы, Глеб Иванович, — былинные богатыри, — охотно откликнулся Царев. — Я-то думал, вы мне хиленькие ростки покажете, а у вас там три в одном — мощь, сила, красота. Кстати, коллеги. Я слышал, что, кроме леса, в этот заповедник входят еще какие-то объекты.
— Верно, — кивнула Алена. — Мы, Иван Андреевич, работаем в четырех природных зонах: в лесной, озерно-болотной, почвенной, объединяющей три поля с уникальным плодородным грунтом, и горной.
— То есть как — горной? — удивился Царев. — Тут есть настоящие скалы?
— Есть, — кивнула я. — Вы слышали о гряде, которая называется Змеиным хребтом?
— Конечно, слышал.
— О ней мы сейчас и говорим. В горную зону заповедника входит нижний участок Змеиного хребта.
— Теперь понятно, — глаза Ивана блестели, как звезды. — Ох, и богаты же вы, коллеги! Туристы будут в восторге!
Алена замерла с поднесенной ко рту чайной чашкой. Сорокин и Барская перестали жевать.
— Туристы? — переспросила я. — Какие еще туристы?
— Обыкновенные, — пожал плечами Иван. — Которые в следующем году приедут в ваши угодья.
В горнице повисла тишина.
— Вы, должно быть, не в курсе, — сообразил Царев. — Дело в том, коллеги, что в ближайшее время эту территорию должны включить в список туристических объектов России. Знаете, прогулки по таким лесам, как ваш, сейчас очень популярны. Жители больших городов готовы платить хорошие деньги, чтобы посмотреть на диких зверей и живописные пейзажи. Поверьте, это настоящая золотая жила. Возьмите хотя бы Орловское полесье или воронежский бобриный заповедник. Экскурсанты едут туда сплошным потоком, а вместе с ними едет благоустройство территории, увеличение заработной платы сотрудникам и дополнительные средства на хозяйственные нужды.
— У нас в средствах и так нет особой нужды, — пробормотал Глеб Иванович.
— Развитие туризма, в том числе экологического, является личным указом президента, — заметил Царев. — Я, к слову сказать, сюда для того и приехал, чтобы осмотреть территорию и обсудить с вашим директором будущие туристические маршруты.
— А как же документы? — удивился Макар Евгеньевич. — Нам сказали, что вас командировали для ревизии бумаг.
— Для этого тоже, — кивнул Иван. — Сегодня-завтра я, конечно, их полистаю, однако потом буду детально изучать природные зоны заповедника.
Вот это поворот! Эта златовласка правда думает, что мы пропустим его на зачарованные поляны?..
— Иван Андреевич, — мягко произнесла я, — вы же биолог, и должны понимать, что наш заповедник для туризма совершенно не подходит. Его флора и фауна настолько уникальны, что мы не можем пустить сюда посторонних людей. Страшно представить, какие травы могут вытоптать эти самые экскурсанты и какие сломать кустарники.
Царев вежливо улыбнулся.
— Вы утрируете, Василиса Матвеевна, — сказал он. — К редким травам и кустарникам туристов никто не подпустит. Для этого и разрабатываются специальные маршруты — чтобы людям было интересно, а растения и животные от этого интереса не пострадали. Поверьте, туристы никому не причинят вреда. Мы с коллегами об этом позаботимся.
— Владислав Игоревич в курсе ваших планов?
— Ему должны были о них сообщить, — подтвердил Иван. — Думаю, как руководитель заповедника, он понимает, насколько это важное и нужное дело. Вы все тоже это скоро поймете.
А не поймете, так привыкните, ага. Это же надо выдумать: туристические тропы в волшебном заповеднике! Не знаю, что за спектакль устроили господа из природоохраны, однако место действия они выбрали весьма неудачное. Надеюсь, Бессмертный сможет это популярно объяснить и Цареву, и его чокнутому начальству.
Допив чай, московская делегация удалилась. Глеб Иванович вызвался проводить ее до опушки.
— Сдается мне, Вася, ждут нас в ближайшие время приключения, — мрачно сказала Алена, когда все они скрылись за деревьями.
Я устало потерла виски.
— Я в это не сомневаюсь, Аленушка.
ГЛАВА 2
Владислав Бессмертный был невозмутимым, как горный склон. О его удивительном умении держать себя в руках ходили легенды и сочинялись баллады. Пост директора волшебного заповедника он занимал много лет, и за это время его ни разу не видели раздраженным или извергающим проклятия. Некоторые острословы считали, что глубочайший флегматизм господина директора напрямую связан с холодом его рук — якобы однажды зимней ночью этот чародей мирно умер в собственной кровати, однако утром восстал по звонку будильника и отправился на рабочее место. После этого его карьера пошла в гору — так как нежити глубоко плевать на проблемы теплокровных созданий, любые неудачи, потрясения и задания руководства воспринимались им без нервотрепки.