«Зачем?» — спросил я и голос мой дрогнул. Ответа не дождался.
Здесь у скульптурной группы на моих спутников навалился неодолимой силы сон. Они растянулись на траве, в тени сосен. Штурман сладко зевнул и первым погрузился в дрему. Рядом с ним попадали матросы. Последним, пытаясь стряхнуть усыпляющее наваждение, на землю опустился Неемо. Видно, решил посторожить товарищей. Подтянул колени к животу, положил на них руки, затем голову и спустя несколько мгновений повалился на бок. Сунул руки под щеку, сладко зевнул и замер.
Я прошел остров насквозь — был он невелик, всего несколько сотен шагов, — выбрался на береговой откос, с которого далеко и явственно открывалось пронизанное солнечными светом, неоглядное воздушное пространство, а ниже поблескивающая, посверкивающая морская гладь. Этому прошибающему до слез пейзажу не хватало только одинокого паруса на горизонте. Свежий ветерок остро припахивал морем. У подножия откоса прибой перекатывал разноцветную гальку, ласкал выступающие в море осклизлые, поросшие водорослями, гранитные глыбы.
На кромке обрыва, свесив ноги, сидело странного вида существо. Это был уже знакомый мне по Беркте, невысокий ящер с изящной вытянутой мордочкой, умненькими змеиными глазками. В штанишках до колен, переливающейся радужным блеском футболке, сверху что-то вроде пелерины с откинутым капюшоном. Длинный, гребенчатый хвост лежал на траве. Я прикинул — если ящерок встанет, хвост будет волочиться по земле. Был он бос, видимо, попечители в обувке не нуждаются.
Я остановился поодаль, замер. Зримая правая лапка нащупала камешек. Покрытые зеленоватой, пупырчатой кожицей четыре пальца были как пальцы, с коготочками, а вот большой напоминал скорее острый костяной шип. Ящерок замахнулся и швырнул камень в море. Я невольно проследил за его полетом, пока над водой не вскинулся столбик воды.
— Небо у вас голубое, — не поворачивая головы, произнес по-русски ящерок. — Редчайшая диковинка во вселенной. Радость-то какая!
Он помолчал, потом повернулся ко мне и спросил.
— Привет, Серый. Хочешь вернуться?
У меня комок в горле встал.
— Ладно, не буду, не буду, — ящерок почесал правой лапкой спину между лопатками, затем приставил сложенные козырьком пальцы ко лбу и принялся рассматривать даль. После долгой паузы, вновь обратился ко мне.
— Володя, что значит «комбат-батяня»? На Земле пришлось потоптаться, а выяснить забыл.
— Командир батальона или командир батареи. Жаргонное… Если командир о солдатах заботится.
— А если плевать на них хотел?
— Тогда по-разному. Чабан, бугор… Иногда живоглот. Если до женщин охоч, то елдарь. По крайней мере, мы на срочной своего так называли.
Я уселся рядышком, глянул вдаль, погладил траву. Затем спросил.
— Требуется отчет или как?
— Или как, — откликнулся ящер. — Я все знаю, во все вник. Атакуешь в правильном направлении.
Над водой с криками носились чайки. Время от времени птицы ныряли вниз, хватали рыбу с поверхности воды.
— Пока знакомился с вашей Земелькой, беспокоился, может, Роото уже сгинул? Сглотнул его Черный гарцук и не подавился. А вот добрался до Хорда, обработал информацию — ушам не поверил.
Я невольно глянул на его голову — есть ли у него уши? Какие-то бугорки с отверстиями на черепе выступали, но можно ли назвать их ушами?. Между тем попечитель продолжал.
— Смотрю, трудится вовсю, помощниками обзавелся. Всю когорту сильных в тупик поставил. Молодец! Встретил на границе между Дирахом и Дьори стража по имени Туути. Посидели у костерка, полюбовались на звезды, помянули Творца — так хорошо на душе стало. Не поверишь, полноту жизни ощутил, позабытый телесный трепет в душе. Он верит искренне, незамутненно — это радует.
— Вас, может, и радует, а мне каково изображать из себя мессию! — воскликнул я. — Тоже новый Христос объявился!
— Что ты, Володя, — усмехнулся попечитель. — Куда нам до галилеянина. Он… — ящер указал шипом на руке в зенит, вздохнул совсем по-человечьи и повторил. — Он — богочеловек, идеал, к которому следует стремиться. Иисус — символ, воплощенный дух, а мы кто? Хранители, существа плотские, не более того. Служаки, и это даже хорошо. Если б ты знал, сколько пришлось пострадать Спасителю. Не на одной же Земле он на кресте томился. У него таких Земелек, что пылинок на твоем ногте. Вот уж не думал, что подобные бредни приходят тебе в голову. Ты вот что, перед последним и решительным боем покайся галилеянину, а то я даже не знаю…
С ума сойти можно! Рептилия рептилией, а туда же!.. Покаяться рекомендует. Перед последним и решительным. Видно, схватка не за горами. И чем же я начну мочить славных, чем буду громить Черного гарцука? Верой, что ли, заклятьем, крестным знамением?..