— Разрушители, ясное дело. Не только отняли, но еще отвратительно насмехались надо мной. Да, отвратительно! А затем выкинули меня и подожгли мою хижину.
— Тебе повезло, — заметил Эндрю, — что тебя не повесили и не бросили в огонь.
Она с отвращением плюнула на землю.
— Скоты! Негодяи! Ведь я почти одна из них. Почти ихняя. И еще опозорили меня, вот что! Сказали, что я не стою веревки и того беспокойства, которое я причиню огню.
— Ну и радуйся, что тебя только опозорили, — посоветовал Эндрю. — Позор предпочтительнее смерти.
— Я так тяжело работала, — причитала она, — и столько лет. Я пыталась создать себе репутацию профессиональной ведьмы, на которую мои клиенты могли бы надеяться. Я изучала каббалу и практиковалась, бесконечно практиковалась, чтобы улучшить свое мастерство. Я тяжело работала и без устали собирала нужные мне материалы. Подумать страшно, сколько ночей я провела на кладбищах, разыскивая разрушенные могилы…
— Ты твердо хотела стать ведьмой? — Спросил Конрад.
— Я и была ею, мальчик. Я была честной ведьмой, а честных ведьм не так много. Злых — сколько хочешь. Правда, ведьма должна иметь в себе немного зла, иначе она не будет ведьмой. Так что я злая, но честная.
Она посмотрела на Дункана.
— А теперь, сэр, не собираетесь ли вы разрубить меня этим большим мечом?
— Не думал об этом. Другую ведьму, может, и разрубил бы, но честную — нет.
— А что вы сделаете со мной? Раз ваша собака привела меня сюда, что вы со мной сделаете?
— Сначала накормлю, — ответил Дункан. — В этом ты, наверное, здорово нуждаешься. Почему бы не быть вежливым с честной ведьмой, для которой настали тяжелые времена?
— Вы пожалеете о своей вежливости, — сказал Дункану Эндрю. — Возиться с ведьмой — значит, навлечь на себя беду.
— Ну, эта вряд ли останется ведьмой, — запротестовал Дункан. — Ты же слышал, что она потеряла все свои принадлежности. Ей не с чем работать.
Тайни сел и насмешливо посмотрел на ведьму.
— Возьмите от меня этого страшного зверя, — взмолилась она. — Хоть он и прикидывается, что смотрит с юмором, но глаз у него злой.
— Тайни не злой пес, — возразил Конрад. — В нем нет вредности. Иначе ты была бы без руки или без ноги.
Женщина оперлась руками о землю и попыталась встать.
— Давай, — сказал Конрад.
Он протянул руку. Ведьма ухватилась за нее, и Конрад поставил женщину на ноги. Она встряхнулась, поправляя лохмотья.
— Вы оба настоящие джентльмены, — сказала она. — Один не стал рубить меня мечом, а другой помог встать. Старая Мег благодарит вас.
Она быстро взглянула на Эндрю.
— А вот насчет него я еще не знаю. В лучшем случае у него раздражительный характер.
— Не обращай на него внимания, — сказал Дункан. — Он угрюмый старый отшельник, и у него был нелегкий день.
— Не люблю ведьм, откровенно говоря, — проворчал Эндрю. — Ведьм, гоблинов, колдунов и прочих. В этом мире, где мы живем, их слишком много. Без них было бы куда лучше.
— Вы говорили что-то насчет еды, — напомнила ведьма.
— Нам осталось идти часа два, пока не кончился день, — ответил Дункан. — Если ты можешь подождать…
— У меня есть кусочек сыра, — предложил Эндрю. — Я взял его на случай, если ослабею. Если она хочет, то пожалуйста.
— Но, Эндрю, я думал…
— Женщине, — сказал Эндрю, — а не ведьме. Всякому голодному.
Он достал кусок сыра, и она скромно приняла его, если ведьма могла быть вообще скромной.
— Да будет на тебя благословение.
— Не надо мне твоих благословений, — резко ответил Эндрю.
Глава 11
Перед заходом солнца они остановились, собрали хворост, развели костер и принесли воды.
— Нет причин отказываться от огня, — решил Дункан. — Если поблизости кто-нибудь есть, он и так знает о нас.
Мег ехала на Дэниеле, который склонен был встать на дыбы, когда ее подняли в седло, но потом успокоился и пошел ровным шагом, удобным для мешка с костями, что ехал на его спине.
Конрад, присев у костра, разгреб горячие угли и испек овсяные лепешки и ломтики бекона. Они расположились лагерем у рощицы. Прямо перед ними бежал ручей. Они ели, когда стало уже совсем темно. Вскоре появился дух.
— Вот ты где, — встретил его Эндрю. — А мы-то думали, не случилось ли чего с тобой.
— Я работал, — ответил дух. — Я обследовал местность при дневном свете, который мне неприятен.
— Далеко ты был? — Спросил Дункан.
— Там, где начинается топь. Дальше я не был. Там самое место для привидений.