Эндрю сел.
— Что неправильно? — Спросил он.
— Все неправильно, — ответил Конрад.
— Нет. Я знаю. Это в воздухе.
— Ночью у нас был гость, — сообщил Дункан. — Он выглядывал из кустов.
— Не один, — поправил Конрад. — Но выглянул только один.
Эндрю проворно вскочил и схватился за посох.
— Значит, ведьма была права.
— Конечно, права, — отозвалась Мег со своего места. — Старая Мег всегда права.
Дэниел встал, сделал несколько шагов к костру, остановился, сердито фыркнул и стукнул копытом по земле.
— Дэниел тоже знает, — сказал Конрад.
— Мы все знаем, — ответил Эндрю. — Что будем делать?
— Мы пойдем дальше, — сказал Конрад. — А ты как хочешь.
— Почему ты думаешь, что я не пойду?
— Я думаю, что пойдешь.
Мег откинула одеяло и встала.
— Они ушли, — проговорила она. — Я их больше не чувствую. Но они навели на нас чары. Здесь прямо воняет ловушкой.
— Я не вижу никакой ловушки, — возразил Конрад.
— Чары не на нас, — заметил Эндрю, — а на всем этом месте.
— Откуда ты знаешь? — Поинтересовался Дункан.
— Ну, как же, тут все странное. Посмотрите вон туда, прямо над ручьем. В воздухе дрожит радуга.
Дункан посмотрел, но никакой радуги не увидел.
— Маленький народ иной раз пытается сделать такое, — продолжал Эндрю, — но у них плохо получается. Неумехи.
— А разрушители — нет?
— Разрушители — нет, — ответила Мег. — У них сила. Они знают свое дело.
«Безумие, — подумал Дункан, — стоять и рассуждать в заколдованном месте. Но похоже, что так оно и есть. Все странно сдвинулось, все как бы не в фокусе.»
— Может, пойдем? — Предложил он. — Позавтракаем позже. Если мы немедленно двинемся, мы выйдем из этой странности, которую вы называете чарами. Вряд ли они идут на большое расстояние.
— Дальше может быть еще хуже, — возразил Эндрю. — Наверняка впереди чары более сильные. Если мы пойдем обратно, то наверняка скоро выйдем из них.
— Как раз этого они и хотят, — сказал Конрад. — Иначе зачем чары? Но мы не пойдем обратно. Милорд решил идти вперед.
Он взял седло и положил его на ожидающего Дэниела.
— Иди сюда, — обратился он к Бьюти. — Пора тебя навьючивать.
Бьюти взмахнула ушами и быстро подбежала к Конраду.
— Никто не обязан идти с нами, — сказал Дункан. — Мы с Конрадом пойдем, а остальные как хотят.
— Я вам сказал, что пойду, — буркнул Эндрю.
— Я тоже пойду, — поддержала Мег. — Эта воющая куча мало доверяет такой старой девке, как я. А я видела и худшие чары.
— Мы ведь не знаем, что будет впереди, — предупредил Дункан.
— По крайней мере, у вас есть пища, — сказала она. — Она маячит перед глазами бедной старой души, которая сызмальства перебивалась кое-как, ела орехи и корни, как свинья. И здесь товарищество, в каком я никогда не бывала.
— Не будем тратить время, — угрюмо произнес Конрад.
Он схватил Мег за талию и посадил в седло.
— Держись.
Дэниел слегка загарцевал, как бы приветствуя свою наездницу.
— Тайни, вперед! — Приказал Конрад.
Собака затрусила по тропе, Конрад пошел за ней почти вплотную. Бьюти заняла свое место, Эндрю тащился рядом с ней, энергично упираясь посохом. Позади шел Дэниел и Дункан.
Чары усиливались. Местность сделалась еще более фантастичной. В рощах выросли чудовищные дубы, кустарник стал еще гуще, и во всем было что-то нереальное.
Человек сомневался, были ли тут дубы и камни или только чудились. И это было не все: что-то мрачное нависло над всем.
«Если бы дубы были просто громадными дубами, а кусты — кустами, — думал Дункан, — человек мог бы принять их.» Но здесь эти обычные вещи были искажены и перекошены, будто не всегда росли тут, а были посажены временно. Вся картина колыхалась, как отражение в текучей воде.
Временами вспыхивали кусочки радуги, они то появлялись, то исчезали, но ни разу не сложились в полную дугу.
Долина все еще оставалась, и холмы поднимались по обе ее стороны, но чуть заметная тропа, по которой они шли, исчезла, и теперь они с трудом продирались через лес. Конрад держал Тайни прямо перед собой и не позволял собаке широких обходов. Дэниел нервничал и, опустив голову, обнюхивал все на пути.
Перед Дунканом ковылял Эндрю, с необычной силой ударяя посохом. Бьюти топотала рядом, близко придвинувшись к Эндрю. Похоже, она чувствовала склонность к этому необычному компаньону.
«Может, она считает, — подумал Дункан, смеясь этой мысли, — что теперь у нее тоже есть собственный человек, как у Тайни — Конрад и у Дэниела — я.