Ривер извлек замшевый кошелек.
— Теперь осмотрим это, — сказал он.
Оскалив острые зубы, он высыпал монеты на ладонь.
— Неплохо. Для человека в стесненных обстоятельствах, вроде меня, большая удача найти столько.
Он ссыпал монеты обратно в кошелек, сунул его в карман куртки и еще раз заглянул в опустевший мешочек, затем отбросил его в сторону.
— А теперь меч. Лезвие, подходящее для джентльмена, это будет получше нашего несчастного железа.
Он вытащил меч и осмотрел его опытным взглядом.
— Хорошая сталь, прочная. Но где золото, драгоценные камни? Я полагал, что дворяне носят вещи получше.
— Золото и камни для церемоний, а это боевое оружие, — ответил Дункан.
Ривер кивнул.
— В этом ты прав. Кончик острый, как игла. Действительно, очень хороший меч.
Он опустил меч, так что острие касалось горла Дункана.
— А теперь скажи, куда ты идешь на самом деле? Где то сокровище, которое ты ищешь? И какого рода сокровище?
Дункан не ответил. Он сидел спокойно, хотя инстинкт кричал ему, чтобы он откинулся назад от лезвия. «Ведь меч не отклонится, — говорил он себе.
— Ривер снова приставит его к горлу.»
— Я проткну тебе глотку, — пригрозил Ривер.
— Если ты это сделаешь, то ничего от меня не услышишь.
— Ты опять-таки прав. Может снять с тебя заживо кожу — лучший путь? Ты видел когда-нибудь, как с человека сдирают кожу?
— Нет.
— Неприятное зрелище. Делается это медленно, по кусочку. Иногда начинают с пальцев, но для мастера это скучная и утомительная работа, потому что надо быть очень осторожным и внимательным — это деликатная техника. Будь я мастером, я бы предпочел начинать с живота или с промежности. Пожалуй, именно с промежности. Очень нежная область, и результаты получаются быстрее. Если мы станем делать это с тобой, как ты считаешь, откуда начинать? Мы люди вежливые и согласимся с твоим выбором.
Дункан не ответил. На лбу его выступил пот, но он надеялся, что Ривер этого не заметит. «Это не пустая болтовня, — подумал он. — Этот палач так и сделает.»
Ривер, казалось, обдумывал ситуацию.
— Наверное, лучше начать с кого-нибудь другого, — решил он, — а ты посмотришь, пока подойдет твоя очередь. Этот большой дурень, кажется, моложе тебя. С ним будет хорошо работать. У него шикарная шкура. Если ее хорошо снять, можно сделать из нее куртку. Или взять этого занюханного отшельника, что привязан к дереву. Он будет визжать громче, чем дурень. Визжать и просить пощады или жалобно взывать к богу. Он все расскажет. Только я думаю, кожа отшельника такая сморщенная, что не будет стоить затраченных усилий.
Дункан по-прежнему молчал. Ривер махнул рукой.
— Сегодня уже поздно. Для такой работы нужно хорошее освещение, а сейчас солнце уже заходит. Лучше начнем с утра, так что у нас в запасе будет весь день.
Он сунул меч Дункана под мышку, погладил оттопырившийся карман куртки и хотел уже отойти, но снова повернулся к Дункану.
— У тебя будет целая ночь, чтобы подумать обо всем. Утром поговорим.
Он крикнул своим людям:
— Эйнер и Робин, ваша первая вахта над нашей драгоценной добычей. Не спускайте с них глаз. И чтобы никаких отметок на них! Я желаю иметь их шкуры неповрежденными. Если вы упустите их каким-нибудь образом или оскорбите их неумелым обращением, я вырву вам глаза!
— Ривер, — сказал Дункан, — ты ошибаешься. Нет никакого сокровища. Мы путешествуем не для каких-либо поисков.
— Ладно, — сказал Ривер, — мы это обсудим позже. Хотя я опасаюсь, что, если ты убедишь меня в том, что я ошибся, трудно будет снова приклеить тебе шкуру.
Он сделал несколько шагов к дороге и снова закричал:
— Седрик, черт побери, зачем так далеко? Я же велел разбить лагерь поблизости!
Откуда-то донесся тонкий голос старого Седрика:
— Здесь небольшая лужайка, чтобы пасти коней, а мы хотели присматривать за ними, и хороший запас хвороста для костра.
Ривер проворчал что-то, потом сказал:
— Ладно, это, в сущности, не имеет значения. Милорд с компанией надежно связаны. За ними будут внимательно смотреть, а мы можем и отойти на два шага.
Эйнер, тот самый, кого согнали со стула в ту ночь в замке, сказал:
— Мы можем перенести их в лагерь для интереса.
Ривер подумал и ответил:
— Нет. Два человека все время будут наблюдать за ними. Зачем тратить силы? К тому же здесь, в тишине, они соберутся с мыслями и решат, как вести себя дальше.
Он спустился вниз по дороге. Остальные пошли за ним. Эйнер и Робин, два здоровых увальня, остались.