— Нет, — решил Дункан. — Мы останемся здесь. Мы не знаем, что там случилось. А если нападут и на нас, здесь у нас больше возможностей защищаться.
Мэг тронула Дункана за локоть.
— Тогда, дорогой сэр, пустите меня. Конечно, если на нас нападут, вы будете щадить мои слабые силы. Но я могу сходить и принести вам сведения о случившемся.
— Ты? — Фыркнул Конрад. — Едва ли ты доползешь туда. За это время, пока ты с нами, ты только и делала, что берегла свои слабые силы.
— Я могу, — запротестовала Мэг. — Я проползу под кустами, как спешащий паук. Я могу пользоваться маленькой магией, которая у меня осталась. Я схожу и вернусь с известием.
Конрад вопросительно глянул на Дункана.
— Пожалуй, она сможет, — согласился тот. — Тебе хочется это сделать, Мэг?
— Я ничего не делала, — пояснила она, — и так долго была для вас обузой.
— Узнать нужно. Не сидеть же нам тут бесконечно. Надо узнать, мы не можем расщеплять наши малые силы и послать на разведку кого-то из нас.
— Кабы дух был здесь, — вздохнул Конрад.
— Но духа нет.
— Значит пойду я, — сказала Мэг.
Дункан кивнул. Она быстро спустилась с холма и исчезла среди деревьев.
Дункан подошел к одному из камней и сел. Эндрю и Конрад сели по бокам. Тайни разлегся рядом с Конрадом. Дэниел и Бьюти паслись на пятачке скудной травы.
«Итак, мы здесь, — думал Дункан, — в этой забытой богом дикой местности нас всего трое, вокруг куча всяких неприятностей.»
У него сводило живот от голода, а вряд ли раньше завтрашнего дня они найдут какую-нибудь пищу. Тайни может поймать кролика для собственного пропитания, но едва ли найдет столько, чтобы хватило и им. Придется питаться корнями и ягодами, но он не знал, какие из них съедобные. Мэг, наверное, поможет в этом, она должна знать, что можно есть в лесу.
Он думал о предстоящем пути, и его пробирала дрожь. Они так мало прошли, а уже имели кучу забот и опасностей. А теперь они пойдут без амулета.
А действительно ли амулет помогал им, сейчас Дункан задумался. Он вспомнил, что с безволосыми они справились до того, как нашли амулет.
Но это могло быть и случайностью. А против чар и оборотней амулет явно дал какую-то защиту. Победа над безволосыми могла иметь и еще одно объяснение: безволосые не ожидали встречи с Дианой и грифоном. Да, наверное, этим все и объяснялось. Однако с талисманом или без него, но они должны идти в любом случае, при любых обстоятельствах. Выбора не было. Долгая линия наследственности не давала ему другого решения. А пойдет он, пойдут и другие. Собственно, у Мэг не было никаких причин идти с ними, но он был уверен, что она пойдет.
Дункан заметил, что клюет носом. Он встал, глубоко вздохнул, прогоняя сон, но через некоторое время снова задремал.
Все его тело болело, желудок был пуст, и хотелось спать. Но спать было не время.
Конрад встал, поглядел вниз, на подножие холма и сообщил:
— Она идет.
Дункан с трудом поднялся и увидел внизу что-то движущееся. Приглядевшись, он узнал Мэг. Она почти ползла по склону, соскальзывала и снова поднималась.
Конрад сбежал вниз, поднял ее на руки, внес наверх и осторожно посадил перед Дунканом.
Она посмотрела на них бусинками глаз и резко сказала:
— Мертвые.
— Мертвые? — Переспросил Дункан. — Люди Ривера?
— Все, — прошептала она. — Они лежат на дороге мертвые и окровавленные.
Глава 17
Ветер с болота трепал лохмотья фигур, лежавших на песке — не у всех, потому что часть мертвых была безволосыми, у которых не было лохмотьев. Крупные птицы сидели на телах и прыгали между ними.
Тела лежали на небольшом пространстве. Видимо, банда Ривера собралась в кучу, чтобы отразить атаку, шедшую, похоже, с трех сторон, так что отступать они могли только в болото, а оно само было смертью.
Вещи — седельные сумки, горшки и сковороды, одеяла, одежда, пивные кружки и оружие — все было разбросано вокруг.
Костер еще слабо тлел, давая тонкую струйку дыма. Далеко на дороге стояли, повесив головы, несколько лошадей. Остальные лошади, вероятно, разбежались.
У кучи хвороста валялись седла, покрышки и прочая сбруя.
Дункан остановился, глядя на сцену резни. Он чувствовал горький вкус во рту и боялся, что его вырвет. Хотя он читал в исторических свитках Стендиш Хауза страшные, вызывающие дрожь отчеты о сражениях и мрачные описания их последствий, он впервые видел своими глазами такую бойню.
Он подумал, что странно такое воздействие на него этого зрелища: ничего похожего он не испытывал при битве с безволосыми и вервольфами. Всего несколько часов часов назад он развалил череп ничего не подозревающего Робина, но это была работа, необходимая для того, чтобы выжить самому.