В расселине было полутемно. Дункану казалось, что они идут по дну колодца, изолированные от внешнего мира, отрезанные от всего, что там происходило, но отрезанные не ради защиты, а скорее попавшие в западню.
Они просто по привычке пошли обычной цепью. Это было хорошо для открытых мест, но здесь, подумал Дункан, могло оказаться ошибкой. На открытом пространстве Дэниел, находясь в тылу, мог быстро повернуться к любой опасности позади, здесь же места для маневрирования не было. Дункан прижался к стене и пропустил Дэниела вперед. Осторожно ступая, конь прошел мимо хозяина, прижав его к стене большим телом.
Идя за Дэниелом, Дункан положил руку на снова обретенный поясной мешочек и ощупал пергамент и амулет, вернувшийся из кармана Ривера. Что-то помогало им пройти через все опасности, с которыми они встречались. Это явно не было случайностью. Амулет? Наверное. Годы, которые амулет пролежал в могиле Вольферта, могли усилить его магию, как улучшается вкус и букет хорошего бренди. Как бы то ни было, думал Дункан, хорошо, что амулет снова у него.
Время шло. Тьма медленно наползала слева. Конца щели не предвиделось. Кажется, Снупи говорил, что здесь всего миль пять? Если гоблин был хоть сколько-нибудь близок к правде, то и при медленном темпе они давно должны были пройти это расстояние. Не наложены ли здесь чары?
Дункану уже давно казалось, что ветер стал больше напоминать голоса, как будто хор проклятых душ выкрикивает непонятные слова.
Наконец, ветер утих, и довольно долго стояла мертвая тишина. Дункану казалось, что тишина эта еще страшней чем завывания и визг.
Снова завыл ветер, снова пришли голоса — если они не были только в воображении Дункана. И теперь над воплями агонии поднялся голос, отчетливо произносивший одно слово: «святой!»
Слово повторялось с жаром, с восторгом, как если бы осужденная душа неожиданно поднялась от мук чистилища прямо к воротам рая.
Дункан заткнул уши, чтобы не слышать этой победной песни, и когда несколько минут спустя опустил руки, услышал голос Конрада:
— Свет! Я вижу свет! Мы подходим к концу!
Дункан не видел света, но это было не так уж удивительно, потому что дорога очень узкой и тело Дэниела заполняло ее почти целиком, блокируя видимость. Однако он заметил, что стены немного посветлели. Экстатический голос все еще кричал: «святой!», Но с увеличением света слабел и, наконец, увял совсем. Вопли ветра превратились в бормотание, погибшие души замолчали, и Дункан увидел впереди приятную зеленую местность, о которой говорил ему Снупи.
Это и в самом деле было приятное место: широко раскинувшаяся долина с холмами на заднем плане. Перед ним лежали развалины замка, о котором предупреждал их гоблин.
Замок был чуть больше могильного холма. Две осыпавшиеся башенки все еще стояли на страже по обеим сторонам его, а между башенками лежала беспорядочная груда камней. Края упавших камней были сглажены ветром и дождями. Внимание Дункана привлекли широко расставленные стоячие камни. Правда, стояли они не прямо, а под разными углами. Когда-то, видимо, замок был окружен оградой из массивных камней, вроде того, как по слухам, было в Стоунхендже и кое-где в других местах.
Но этот круг был шире, чем в Стоунхендже — если верить словам путешественников — потому что он включал в себя много акров земли. Вероятно, в прежние времена это было величественное зрелище, но теперь замок был основательно демонтирован.
Позади замка текла спокойная река. Над ней летела стайка уток.
Дункан подошел к Конраду. Тайни бежал впереди, обнюхивая все.
— Я думаю, мы спустимся к реке и разобьем там лагерь, — сказал Дункан, — а утром пораньше двинемся.
Конрад кивнул.
— По открытому месту мы пойдем быстрее.
— Нам это необходимо. Мы потеряли массу времени.
— Жаль, что мы не могли взять часть лошадей Ривера. Но все равно мы покажем хорошее время. Ноги у нас неплохие.
— Нас может задержать отшельник.
— Сунем его на Дэниела вместе с Мэг. Конь снесет их обоих и даже не заметит.
— Посмотрим, — сказал Дункан. — Отшельник может поднять дьявольский шум. Он хочет быть таким же, как ты и я.
Они спускались с холма и пошли через долину, когда Мэг завизжала. Оба круто обернулись.
С лесистого холма на восток от расселины спускался длинный ряд безволосых, а позади них тянулся туман. Он колыхался и дергался, словно внутри него было какое-то смятение. Из щелей крутящегося тумана временами показывались отвратительные вещи: впечатление зубов, рогов, копыт, горящих глаз.