Демон подергал копытом.
— Вам покажется странным, но если бы я был вынужден выбирать, я стал бы на сторону людей. Может, я унаследовал зло, но зло человеческое или, по крайней мере, земное. Объединиться с чужим злом я просто не в силах. Я их не знаю, они меня не знают, мне было бы неуютно с ними. Зло есть зло, но у него разные варианты, которые не всегда можно совместить.
Послышались шаги. Дункан обернулся.
Диана, все еще в зеленом платье, как бы плыла по ступеням лестницы.
Дункан встал. Скрач тоже поднялся
— Скрач, — осведомилась Диана, — зачем ты сошел со своего столба?
— Миледи, — обяснил Дункан, — я просил его спуститься и посидеть со мной. Для меня это удобней, иначе я должен был бы стоять, задрав голову, чтобы видеть его.
— Он не надоел вам?
— Отнюдь нет. Мы приятно побеседовали.
— Полагаю, что мне лучше вернуться обратно, — заметил Скрач.
— Подожди, — повернулся к нему Дункан, — я тебе помогу.
Он поднял демона, чтобы он мог держаться своими искривленными руками и забираться наверх.
— Мы с тобой хорошо поговорили, — сказал Дункан, — спасибо.
— Вам спасибо, милорд. Мы еще поговорим?
— Почти наверняка, — ответил Дункан.
Он повернулся к Диане. Она стояла у входной двери, ожидая его.
— Я подумала, не пройтись ли нам. Я показала бы вам окрестности.
— С наслаждением. Очень мило с вашей стороны.
Он предложил ей руку, и они стали спускаться по ступеням высокого крыльца.
— Как чувствует себя Кутберт? — Спросил Дункан.
— Хуже, чем вчера. Я беспокоюсь о нем. Он кажется каким-то неразумным. Сейчас он уснул.
— Может быть, мой визит…
— Нет, вы тут ни при чем. Его нездоровье усиливается с каждым днем. Случаются хорошие дни, но не часто. По-видимому, ему стало плохо, когда я уезжала. Я бы не оставила его, но он сказал, что с ним все в порядке и он обойдется без меня.
— Вы его очень любите?
— Он был для меня отцом с тех пор, как я была младенцем. Нас только двое.
Они шли по тропинке парка позади замка.
— Вы, конечно, считаете, что я груба со Скрачем, — сказала Диана.
— Мне кажется, чуточку грубы. Неужели он не имеет права спуститься со столба и посидеть на скамейке?
— Он всем надоедает. Теперь посетители у нас редки, но в былые времена в замок приезжали многие, и он всегда приставал ко всем, чтобы они слушали его глупую болтовню. Кутберт считал — да, наверное, и не он один — что Скрач не в себе.
— Понятно. Но он, в сущности, в полном порядке. Конечно, я не знаток в демонах…
— Дункан…
— Да?
— Давайте бросим этот дурацкий разговор. Мне надо кое-что сказать вам, и если я не скажу сейчас, потом у меня не будет сил.
Она остановилась у поворота тропинки.
Он встал перед ней и увидел бледное и осунувшееся лицо.
— Надеюсь, ничего плохого?
Он был испуган ее видом.
— Как сказать. Помните, час тому назад вы собирались скоро уходить, а я ответила — не торопитесь, отдохните.
— Да, помню.
— Я должна была сказать вам тогда, но не смогла и ушла, чтобы собраться с духом.
Он хотел что-то спросить, но она жестом остановила его.
— Я не могу ждать. Я должна сказать сейчас. Дункан, дело в том, что вы не можете уйти. Вы никогда не выйдете из замка.
Он слушал, но слова не доходили до него, он не мог им поверить.
— Этого не может быть, — проговорил он. — Я не могу…
— Я не могу объяснить. Но вы не сможете уйти. И никто не может вам помочь. Это часть колдовства, и его нельзя разрушить…
— Но вы же говорили, что у вас бывали гости. И вы сами…
— С помощью магии, личной магии, а не чьей-нибудь другой. Это тайное знание, которое каждый держит в себе. Наши гости имели это знание, эту магию, и у меня есть немного этого личного знания…
— А поскольку ни у кого из нас этой магии нет…
Она кивнула. На глазах ее выступили слезы.
— И вы не можете помочь нам? И колдун не поможет?
— Никто не может помочь. Только ваши личные способности.
В нем внезапно вспыхнула злоба и ослепила его. Он закричал:
— Какого черта вы тогда зазвали нас в замок? Вы знали, что случится. Вы знали, что мы попадем в западню. Вы знали…
Он остановился, потому что усомнился, слышит ли она его. Она открыто плакала, опустив голову, одиноко стояла и плакала.
Затем она подняла заплаканное лицо и, рыдая, закричала: