Он вписывается в компанию Хейлов, и у него ни разу не возникает впечатление, что они как-то подстраиваются под него или прогибаются, освобождая ему место. В этом есть смысл, полагает он. В доме Хейлов живёт двенадцать человек. Хейлы, должно быть, с раннего возраста научились жить в толпе.
К выходным Стайлз узнал несколько вещей. Он научился не принимать всерьёз рычание Талии, когда она велит ему поставить корзину с бельём и убраться подальше. Оказывается, у них есть список домашних дел, и имени Стайлза в нём нет. Он узнаёт, что Талии нравится, когда он помогает на кухне, просто она не хочет, чтобы он напрягался, таская бельё. И ладно, да, стирка здесь совсем другое дело, нежели дома, где только Стайлз и отец. С Хейлами это не столько рутинная работа, сколько промышленное предприятие.
Он узнал, что Дерек унаследовал от отца любовь к книгам и что после ужина Джеймс любит тайком пробираться в библиотеку и читать. Он усвоил одно правило, на котором настаивает Джеймс: никакой электроники в библиотеке. Ещё он узнал, что это не касается обучающего планшета Бу.
Он узнал, что Ариель получает степень магистра по экологическим исследованиям и может это пережить, выпивая огромное количество зелёного чая. Он узнал, что она предпочитает проводить время в заповеднике, чем работать над диссертацией.
Он узнал, что Уильям — бейсбольный фанат и коллекционирует сувениры так же жадно, как Джеймс коллекционирует редкие книги.
Он узнал, что тайная слабость Дерека — горячий шоколад, что Лора — тайная поклонница Евровидения, а Кора, как он всегда подозревал, криминальный гений.
В субботу утром Стайлз спускается на кухню.
— Быстрее! Он идёт! — шипит Лора.
Стайлз прислоняется к двери.
Лора и Кора небрежно стоят перед столом, пытаясь загородить Дерека от посторонних глаз.
А Дерек что-то делает с клубникой.
— Что происходит? — спрашивает Стайлз.
— Торт! — кричит из-под стола Бу. Её лицо покрыто глазурью.
Лора и Кора вздыхают и расходятся.
Дерек кладёт клубнику на торт. Стайлз подходит ближе.
С Днём Родения, Стайлз!
— Ух ты, — говорит Стайлз. Его сердце бьётся быстрее. — Откуда вы узнали?
— Я видела, как ты бросил пакетик в тележку, когда мы ходили по магазинам, — говорит Кора, обнимая его и целуя в щёку. — Я решила, что это для особого случая.
— Дай угадаю, — произносит Стайлз. — Ты украла мой бумажник, чтобы взглянуть на водительские права?
— Нет! — Кора усмехается. — Я попросила Дэнни взломать школьные записи.
— Ого, — выдыхает Стайлз. — Спасибо за вторжение в частную жизнь и, возможно, преступную деятельность.
Лора сердито смотрит на Дерека.
— Ты забыл «ж» в рождения.
— Дерьмо. — Дерек морщится. — Я всё устрою.
Лора обнимает Стайлза.
— С днём рождения.
— Спасибо.
Объятия Дерека такие же тёплые, как и у Лоры.
— С днём рождения.
— У нас сегодня вечеринка, — говорит Кора. — Ну, папа готовит гриль на день раньше. Я пригласила Скотта, но не знала, хочешь ли ты ещё кого-нибудь пригласить?
— Не совсем, — говорит Стайлз. — Только вы, ребята, и отец.
— Хорошо, — произносит Лора, хлопая в ладоши. — А теперь тащи свою задницу в заповедник и проверь поилки, прежде чем мы откроемся. Волки не хотят ждать только потому, что у тебя день рождения.
— Да, мэм, — ухмыляется Стайлз.
— И исправь этот чёртов торт, Дерек! Родения! Иисусе.
Дерек закатывает глаза и принимается за работу.
***
Приятно видеть, как отец снова смеётся. Прошло так много времени с тех пор, как Стайлз видел его улыбающимся или смеющимся без чего-то за этим — эха печали и горя, — что Стайлз почти забыл, как он выглядит, когда смеётся. Он чувствует укол вины. Последние восемь месяцев он держался взаперти от мира, и позволял отцу быть единственным близким человеком, и тем самым держал отца взаперти, верно? Но сейчас у гриля отец смеётся над словами Джеймса, и от этого мир кажется немного ярче, даже несмотря на то, что в глазах щиплет.
— Чувак, — говорит Скотт с улыбкой, садясь на складной стул рядом со Стайлзом. — Этот бургер невероятный!
— Ага, — соглашается Стайлз.
— И всё это место, — говорит Скотт.
На Скотте рубашка на пуговицах, а волосы зачёсаны в странную причёску. Очевидно, его мама не позволила бы ему посетить дом Хейлов, не приведи он себя в «приличный» вид. У Скотта и его мамы разные представления о том, что значит «приличный».
— Охренеть! — восклицает Скотт, потому что да, Римус садится на ноги Стайлза и пристально смотрит на Скотта. — Чувак, это волк?
Стайлз наклоняется вперёд, чтобы дёрнуть Римуса за уши. Римус машет ими взад и вперёд, чтобы этого избежать — потому что явно пытается запугать Скотта, а не выглядеть как переросший щенок, — но в конце концов он просто пыхтит и позволяет Стайлзу делать своё дело.
— Да, я знаю, чувак, — говорит Стайлз волку. — Но тебе же нравится, правда?
Римус фыркает.
— Он настоящая зефирка, — заверяет Стайлз Скотта.
— Зефирка с большими зубами, — бормочет Скотт.
Римус выглядит самодовольным.
Стайлз оглядывает задний двор. Большинство Хейлов здесь. Бу и младшие дети носятся с мячом, а Дерек пытается их судить и присматривает, чтобы Бу не сбили. Бу, кажется, не возражает, когда это происходит. Она возмущённо кричит, потом встаёт и бежит дальше.
Лора стоит в очереди за бургером, и она втянула отца Стайлза в разговор. О чём бы они ни говорили, отец даёт какой-то вдумчивый, подробный ответ.
Талии и Ариель здесь нет. День рождения Стайлза — это командное мероприятие, как и воскресный обед, потому что кто-то должен быть в заповеднике. У них есть один или два работника на неполный день из города, которые продают билеты и закуски, но Талия и Ариель всё ещё нужны на лекциях и демонстрациях.
Дерек только что вернулся, закончив рассказывать историю, и наотрез отказался красить лицо, хотя сегодня день рождения Стайлза.
Кора направляется к Стайлзу и Скотту с бургером в руке и опускается на пустой стул по другую сторону от Стайлза.
— Эм, Эллисон попросила меня пойти с ней на выпускной, — внезапно говорит Скотт и выглядит взволнованным.
— Это же здорово, да?
— Да. — Скотт улыбается, но всё равно выглядит встревоженным. — Она мне очень нравится, но её мама только что умерла. Она, наверное, сейчас не совсем в себе.
Стайлз пожимает плечами, потому что не уверен, что сможет успокоить Скотта. Конечно, Эллисон не в себе. Она тонет.
— Пойду принесу содовой, — говорит Кора. — Вы будете? — Она дожидается их кивков, прежде чем уйти.
Скотт слегка расслабляется.
— Прости. Это странно. Я всё забываю, что не стоит говорить об Арджентах рядом с Хейлами.
Уши Римуса дёргаются.
— Да, похоже, это уже какая-то история. — Стайлз оглядывает двор, но Питера нигде не видно. Хорошо.
— Да, — вздыхает Скотт. — Но Эллисон не такая, понимаешь? Я имею в виду, её отец немного напряжённый, и всё это оружие немного меня пугает…
— Оружие?
— Да, он вроде как торговец оружием, — говорит Скотт. — Звучит, как будто он член картеля или что-то в этом роде, но всё законно и всё такое. Я думаю. — Он пожимает плечами. — И я почти уверен, что он хотел показаться жутким, когда чистил пистолеты, пока спрашивал меня, кто я такой, какие у меня оценки и всё такое. Но её дедушка… — Скотт морщится.
Стайлз ловит взгляд Джеймса с другого конца двора. Иисусе. Может, не стоит говорить об этом здесь? Вот только никто не стоит достаточно близко, чтобы услышать.
— Что там с дедушкой? — спрашивает он Скотта вполголоса.
Римус не сводит глаз со Скотта. Или, что более вероятно, с бургера Скотта.
— Он действительно странный. — Скотт морщится. — Знаешь, в фильмах про мафию бывает, что кто-то убивает Дона, а потом на похоронах появляется маленький ребёнок, одетый в костюм, и все говорят ему, что теперь он должен быть мужчиной?