— Дьявол, — говорит Кирстен и пожимает плечами, мол, ладно, фрикаделька, давай послушаем.
— Что, если ты умираешь? — спрашивает её Стайлз, загоревшийся этой мыслью. Он постукивает пальцами по колену. — И когда ты умираешь, то заключаешь сделку с дьяволом? Представь, если бы он сказал: «Ты можешь вернуться к отцу, но этому есть цена. Всю оставшуюся жизнь тебе придётся жить с мучительной болью».
Он смеётся.
— Представь, что это и случилось.
***
Холодно, и становится всё холоднее. Стайлз считает, что в основном это от шока. Он не видит ничего, кроме потолка, и он очень высокий. Стайлз думает, что будь он местным, то точно бы знал, где находится. Вряд ли тут так много заброшенных бассейнов, верно? Может, старый отель? Медицинский центр или что-то в этом роде? Место, куда проникает достаточно естественного света, чтобы можно было более-менее судить о прошедших часах.
Отец уже должен был встретиться с Талией. И узнать правду. И вдвоём они, должно быть, выяснили, что кто-то похитил Стайлза и Питера. Значит, они их ищут. Отец и все Хейлы.
Это не будет длиться вечно, и у Стайлза не начнётся паническая атака, потому что отец и Хейлы скоро придут сюда, чтобы спасти его. И Питера. И Питера тоже.
Он шаркает к тому углу, где должно быть мелко. Относительно мелко, разумеется. Стайлз едва может дотянуться до края, но это всё, что он может, даже если подпрыгнет. Когда он приземляется снова, каждая чёртова кость в теле содрогается — он чувствует, как ударные волны отражаются в нём ещё долгое время, — но он должен был попытаться. В конце концов, он садится, втиснувшись в угол и подтянув колени; кости болят, резкие вспышки боли проносятся вверх-вниз по позвоночнику, и он раскачивается взад-вперёд, когда подступает паника и расплёскивается вокруг него, как вихри чёрного снега.
Он в порядке.
Он в порядке.
Он…
От внезапного резкого звука, прорезающего воздух, бросает в холод. Он доносится откуда-то близко. Это не вой, не совсем, но и не крик. Что-то между ними, как и человек, который его издаёт.
— Питер, — шепчет Стайлз, когда звук стихает.
Он слышит внезапный хруст ботинок по песку и поворачивает голову как раз вовремя, чтобы увидеть одного из охотников, который приближается к краю бассейна. Балаклава. Тактические очки. Что-то вроде AR*-какая-нахуй-разница направлен прямо на Стайлза, маленькая красная лазерная точка располагается прямо над его сердцем.
Каковы шансы, что на этот раз это транквилизатор?
Стайлз прижимает дрожащую ладонь к сердцу, несмотря на то, что это, блять, ничего не изменит.
Второй мужчина подходит к краю бассейна. На нём нет балаклавы и бронежилета. Только джинсы Sears и рубашка на пуговицах. И всё же Стайлз не настолько глуп, чтобы считать его менее смертоносным.
Он убил свою невестку, верно?
— Здравствуй, Стайлз, — говорит старик. Он складывает руки на груди и смотрит в бассейн, его тонкие губы изгибаются в улыбке. — У тебя теперь крупные неприятности, разве нет?
Ага.
Джерард Арджент может быть извращённым, питаемым ненавистью ёбаным маньяком-убийцей, но он не ошибается.
Комментарий к
*Энциклопедия Браун — серия книг Дональда Собола про приключения мальчика-детектива.
*AR — обозначение для огнестрельного оружия американской фирмы ArmaLite (например, AR-10 и AR-58 — автоматы).
========== Часть 16 ==========
— Знаешь, Кейти родилась, чтобы стать особенной, — говорит Джерард Арджент Стайлзу, и уголки его рта приподнимаются в задумчивой улыбке. — И она чуть не стала. Она почти сделала это!
Стайлз обхватывает дрожащими пальцами ноги и думает, что если его сердце забьётся быстрее, то он потеряет сознание. Он вдыхает через нос, выдыхает через рот, потому что, если он потеряет контроль над своим дыханием, если он потеряет сознание, всё будет кончено. Ему нужно оставаться в сознании. Нужно действовать. Нужно, или он никто. Только мясо. Просто мёртвый груз.
— Она чуть не убила всю грёбаную стаю! — В его глазах горит огонёк, больше подходящий телевизионному евангелисту или демагогу. Джерард Арджент — человек, который явно верит, что право на его стороне.
— Пожалуйста, — говорит Стайлз дрожащим голосом. — Пожалуйста, отпустите меня домой к отцу.
— Но ты знаешь, Стайлз, — отвечает Джерард, и Стайлз понимает, что никогда ничего не ненавидел так сильно, как своё имя, звучащее из уст этого человека. — Ты знаешь. И ты всё равно бросился в объятия стаи Хейлов. Ты выбрал мерзость, монстров, а не себе подобных.
Единственные монстры, которых Стайлз встречал, были людьми.
— Пожалуйста, отпустите меня домой, — повторяет он. — Прошу.
Он был здесь раньше. Был в месте, где без сомнения знал, что умрёт. Перила балкона, пустой бассейн. Это одно и то же место. Место, где Стайлз перестаёт иметь значение, перестаёт существовать, где все его мечты, все его мысли и всё, что он есть, вот-вот развеется по ветру. Он существует только в этом моменте времени. Только в одном моменте времени. У него нет силы повернуть время вспять и вернуть то, что было потеряно, так же как у него нет силы гарантировать, что он выживет.
Желания никогда не достаточно.
Кирстен всегда говорит, что стресс не из-за того, что происходит, а из-за чувства отсутствия контроля над происходящим. Кирстен всегда советовала ему составлять списки дел. Иногда список дел Стайлза был коротким:
1. Встать сегодня с постели.
А иногда и нет, но было приятно иметь эти списки, точно знать, чего от него ждут, знать, что ему нужно и на что он способен, и контролировать свой день.
Стайлз изо всех сил старается дышать.
1. Жить.
Но как? Как он это сделает?
— Мой отец — шериф, — говорит он надтреснутым голосом.
— Ты думаешь, это угроза? — спрашивает Джерард, и весёлый тон его голоса заставляет желудок Стайлза сжаться. — Он не напугал меня, когда приезжал навестить в Долину Блю-Фолз, и уж точно не пугает сейчас.
— Он поймёт, что это ты, — говорит Стайлз. — Он узнает.
— Мне всё равно, что он знает. — Джерард щурится. — И ты всё равно умрёшь.
В глазах Стайлза начинает темнеть, и он вдыхает слишком много воздуха. Наполняет им лёгкие до тех пор, пока в них не остаётся места, но этого недостаточно. Он не может дышать.
— Почему? — выкрикивает он. — Я ничего тебе не сделал!
— Я делаю тебе одолжение, Стайлз, — говорит ему Джерард. — Достаточно того, что ты бегаешь с волками. Достаточно того, что ты трахаешься с ними.
— Я не…
Джерард усмехается.
— Я убью тебя, пока они не превратили тебя в монстра.
Он и охотник в маске отходят от края бассейна, за поле зрения Стайлза, и он снова один.
Он задыхается и всхлипывает.
С такой ненавистью не поспоришь.
Стайлз уже мёртв.
***
Стайлз никогда в жизни не чувствовал себя таким калекой.
Когда он наконец поднимается на ноги, каждый шаг причиняет боль.
Он может добраться до края бассейна там, где мельче всего, где на бетоне он видит ржавые следы от когда-то находившейся тут лестницы. Он может положить руки на край, наручники на его запястьях лязгают друг о друга. Ему даже не нужно подтягиваться, чтобы это сделать.
Но он не может вылезти из бассейна.
Он стоит и всхлипывает.
***
День клонится к вечеру, и становится холоднее. Тьма сгущается в углах бассейна, и тени играют в злую шутку с глазами Стайлза. Сколько прошло? Полдня? Больше? Смогут ли отец и Талия их найти?
Он замёрз и хочет пить. Ему больно. Он пытается прилечь ненадолго, свернувшись калачиком, чтобы аккуратно размять спину и не переусердствовать, но не может лежать в такой позе долго — начинает болеть таз. Он поворачивается на другой бок, но это совсем не помогает. В конце концов он забивается в угол бассейна и закрывает глаза.