Дерек находит парковочное место прямо возле участка.
Стайлз вылезает из «камаро». Он вспоминает, как был здесь в последний раз, и натягивает капюшон. Затягивает завязки так, что они стягиваются вокруг лица. Впрочем, не так уж плохо входить с Хейлами за плечами.
На этот раз за стойкой Пэрриш.
— Привет, Стайлз, — говорит он. — Рад тебя видеть.
— Привет.
— Ты пришёл повидаться с отцом? Он свободен. — Пэрриш нажимает кнопку и пропускает их всех.
— Спасибо. — Стайлз направляется в кабинет отца, Дерек и Кора следуют за ним. — Эм, может, вы подождёте здесь или ещё где-нибудь?
Возле кабинета шерифа есть скамейка, которая тянется вдоль всего окна. Похоже на место, куда усаживают кучку преступников. Дерек и его кожаная куртка смотрятся тут удивительно хорошо. Как и Кора с её ухмылкой.
Дверь отцовского кабинета открыта, но Стайлз всё равно стучит, а потом прокрадывается внутрь.
Отец переводит глаза со стопки папок и вопросительно поднимает брови.
— Я в порядке, — говорит Стайлз и слегка переминается с ноги на ногу.
Отец оглядывает его с головы до ног и потирает лоб.
— Закрой дверь, сынок.
Стайлз делает это и на всякий случай поворачивает замок.
Отец прислоняется к столу и складывает руки на груди.
— Нам нужно о чём-то поговорить, Стайлз?
Стайлз даже не может ответить. Не может даже кивнуть. Что бы он там ни собирался сказать по дороге сюда, всё вылетело из головы. Этот выбор он не может сделать. Он не готов к этому. Он не может. Не может. Его руки начинают дрожать, грудь сдавливает тисками, и выражение лица отца мгновенно меняется, он поднимается на ноги и обнимает Стайлза.
— Дыши, ребёнок, — говорит отец строгим и в то же время мягким голосом. — Давай. Дыши.
Стайлз помнит эти слова из другого времени. Помнит, с каким отчаянием звучал голос отца. При воспоминании об этом у него перехватывает дыхание, и он утыкается лицом в плечо отца.
— Хорошо, — говорит отец и проводит рукой по спине Стайлза. — Не плачь. Что бы это ни было, мы разберёмся, да?
Стайлз кивает, но не делает попытки вырваться из объятий.
— Питер что-то сделал? — Голос отца становится жёстче, он берёт Стайлза за плечи и отводит назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что случилось?
Стайлз вытирает щёки рукавом.
— Он прислал мне сообщение. Сказал, что любит меня.
Лицо отца становится нечитаемым, словно он смотрит на сложный механизм.
— Сообщение?
— Я, эм, написал ему первый.
Отец вздыхает.
— Сообщение, сынок? Серьёзно?
Стайлз откашливается и шмыгает.
— Не в этом дело, но я запомню твоё неодобрение на будущее.
Отец фыркает.
— Точно. Ладно. — Он осторожно сжимает плечи Стайлза. — Питер намного старше тебя, Стайлз.
— Я понимаю.
— Намного, — повторяет отец. — Мы говорим не просто о паре лет.
— Я совершеннолетний, — говорит Стайлз, поднимая подбородок.
— Мне это прекрасно известно, — отвечает отец. — Я не это имел в виду. Дело не в том, что тебе только восемнадцать, ребёнок, дело в том, что Питер старше тебя почти на двадцать лет. Два десятилетия жизненного опыта. Это большой разрыв для любого возраста.
— Пап. — Стайлз делает глубокий вдох. Он берёт его руку и прижимает к своей покрытой шрамами щеке. — Думаю, единственное, что у нас есть, — это общий жизненный опыт.
Глаза отца блестят, и он быстро моргает.
— Да.
Стайлз сглатывает. Он не может вспомнить, когда в последний раз позволял отцу прикасаться к своему лицу, не вздрагивая от прикосновения.
Отец выдерживает его взгляд.
— Ты здесь, чтобы сказать мне, что хочешь переехать к Хейлам.
— Я… — Глаза Стайлза наполняются слезами. — Я не знаю.
— Ох, ребёнок, — говорит отец с ноткой сожаления в голосе. — Конечно, ты знаешь. Если бы ты уже не знал, то не был бы так расстроен.
— Прости меня!
— Эй. — Отец поднимает руку, чтобы пригладить Стайлзу волосы. — Ну же. Это не совсем неожиданно, знаешь ли. Для протокола, я думаю, ты слишком торопишься, ребёнок. Я так думаю. Но я не собираюсь тебя останавливать. И я буду навещать тебя каждый проклятый день. Возможно, дважды.
Стайлз сдавленно смеётся.
— И я собираюсь приехать туда и поговорить с Талией и Питером. Неважно, как мужчина с мужчиной, или же мне придётся шлёпнуть его по морде газетой, чтобы он выслушал. — Отец снова его обнимает. — И твоя комната в доме всегда будет ждать тебя, если понадобится.
Внезапно кажется, что это уже слишком. Как будто Стайлз не готов к этому. Ему нужен отец. Питер ему тоже нужен, и нечестно, что приходится выбирать между ними. Разве мир уже не был достаточно несправедлив к Стайлзу? И тогда его переполняет чувство вины, потому что он жив, и отец жив, и Питер жив, и Скотт жив, а Джерард мёртв, и какое право имеет Стайлз требовать большего? Ему уже подарили невозможное, верно?
— Я заеду вечером после смены и поговорю с Хейлами, — говорит отец. — Потому что тебе может быть восемнадцать, и по закону ты взрослый, но ты всё ещё мой ребёнок, ясно? Ты всегда будешь моим ребёнком, а я всегда буду твоим отцом.
— Ладно, — бормочет Стайлз ему в плечо. — Я люблю тебя, пап.
— Я тоже тебя люблю, ребёнок. — Отец целует его в волосы. — И я с тобой ещё не закончил. Я буду доставать тебя каждый день насчёт домашней работы, упражнений и назначений. Мне плевать, под чьей крышей ты живёшь. Это всегда будет моей работой.
— Хорошо, — бормочет Стайлз.
— А завтра ты можешь приехать домой, и мы соберём твои вещи. — Отец обнимает его крепче. — Может, пока только один чемодан?
— Идёт.
— Идёт, — неровным эхом отзывается отец. — Ладно.
Они долго стоят молча. Стайлз не хочет отпускать отца и думает, что отец, вероятно, чувствует то же самое. Если бы не внезапная суматоха за дверью, одному богу известно, сколько бы они там простояли.
***
— Дерек! — кричит отец Стайлза, распахивая дверь. — Что, чёрт возьми, происходит? — Стайлз с быстро бьющимся сердцем выглядывает из-за его спины.
Дерек стоит, держа за горло одного из помощников шерифа. Парень прижат к стене, и Дерек выглядит так, словно он в одном ударе сердца от того, чтобы наброситься на него и оторвать ему лицо.
Пэрриш и ещё один помощник шерифа вытаскивают свои электрошокеры и поправляют на него, а Кора показывает им свои ладони.
— Дерек! — снова ревёт отец Стайлза, подходит к нему и тащит прочь.
Стайлз знает о силе оборотня достаточно, чтобы понять, что Дерек позволяет этому случиться.
Помощник шерифа, задыхаясь, прислоняется к стене. Это Лэнг. Парень, который издевался над Стайлзом, когда тот пришёл в участок в первый раз. Парень, который настаивал на том, чтобы он называл своего отца временным шерифом. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Кора начинает первая:
— Ты сделал это! — Её глаза сверкают.
— Не понимаю, о чём ты говоришь!
— Лжёшь, — говорит она. — Ты бросил камень в окно Стилински!
Сердце Стайлза сжимается.
— Это чушь! — Лэнг хрипит.
— Я у… видел тебя, — говорит Дерек.
Учуял, дико думает Стайлз. Он собирался сказать учуял.
— Я тоже, — говорит Кора. — И мой дядя тоже.
Пэрриш и второй помощник шерифа уже убрали свои шокеры в кобуру и смотрят на Лэнга так, словно безумное обвинение Хейлов вовсе не безумие.
— Кора, Дерек. Отвезите моего сына домой, пожалуйста. — Отец Стайлза не сводит глаз с Лэнга. — Помощник Лэнг, отдайте Пэрришу пистолет и значок и тащите свою задницу в мой кабинет. Живо.
Кора хватает Стайлза за руку и тянет к выходу. Дерек ещё мгновение смотрит на Лэнга, а потом шагает за ними.
— Твой папа такой крутой, — радостно шепчет Кора, и Дерек кивает.
Стайлз слишком потрясён, чтобы ответить, он только странно, сдавленно смеётся.
На самом деле Кора и Дерек и сами чертовски крутые.
========== Часть 21 ==========
Когда Дерек привозит их всех домой, Стайлз чувствует себя выжатым. Он оставляет Дерека и Кору объяснять Талии, что произошло в участке, и вместо этого обнимает Питера. Грудь Питера вибрирует, когда тот рычит.